Франция в XVIII в. Начало Великой Французской Революции. История французских революций Политический строй франции 17 18 века

В 1715-м, когда Людовик XIV ушел из жизни, стали очевидны разрушительные последствия его амбициозной внутренней и внешней политики. Войны, практически непрерывно шедшие на протяжении 25 лет, настолько истощили государственную казну, что преемники Короля-Солнца испытывали острую нехватку средств до самого конца XVIII века. Численность населения сокращалась. В неурожайные годы начинался голод. К концу своего многолетнего правления монарх полностью утратил популярность.

С другой стороны, в эту эпоху Франция обрела особый статус в европейской культуре. Авторитарные методы управления государством и роскошь версальского дворца на долгие десятилетия стали образцами для других европейских монархов. Французский стиль интерьеров повсеместно вошел в моду. Французские писатели заняли место в авангарде европейской литературы. Французская королевская династия взошла на испанский престол. Среди государств атлантического региона Франция постепенно становилась главным соперником Великобритании.

На следующий год после смерти Людовика XIV французские власти приступили к оздоровлению финансового положения. Шотландский финансист Джон Ло убедил регента герцога Орлеанского провести реформу банковской системы. В 1705-м был опубликован его труд "Деньги и торговля. Предложение об обеспечении народа деньгами" – одна из первых работ, посвященных теории монетаризма. По замыслу Ло, учреждение государственного банка, печатающего банковские билеты, должно было способствовать оздоровлению экономики. При активной поддержке герцога Орлеанского в 1716 году был создан Banque Générale. Первоначально Banque Générale представлял собой частный банк, но его активы на три четверти состояли из государственных казначейских билетов. В следующем году для содействия развитию французской колонии в Луизиане Ло приобрел торговую компанию Миссисипи (Mississippi Company) и реорганизовал ее в акционерное общество, которое получило название Западная компания (Compagnie d"Occident). Французское правительство предоставило Западной компании монополию на торговлю с Вест-Индией и Северной Америкой. В 1718-м Banque Générale стал государственным банком.

Поглотив компании, ведущие торговлю с Ост-Индией, Китаем и Африкой, Западная компания привлекала растущее число инвесторов. В 1720-м Западная компания была объединена с банком. Под контролем Ло также находились монетный двор и налоговое ведомство. Ему были предоставлены полномочия принимать решения о выпуске акций и печатать банкноты. На первом этапе предприятие было очень успешным. В это время Ло печатал не обеспеченные золотом банкноты, которые использовались для приобретения акций Западной компании и выплаты дивидендов. Благодаря спекулятивному ажиотажу акции Ло выросли в цене в 36 раз – с 500 до 18 000 ливров. В конце 1720-го французское правительство было вынуждено признать, что банкноты, выпущенные Banque Générale, не полностью обеспечены металлическими деньгами. Созданная Джоном Ло система потерпела крах, когда обладатели банкнот в массовом порядке пожелали обменять их на монеты. Стоимость выпущенных банкнот упала вдвое. К концу 1720-го герцог Орлеанский уволил Ло со всех занимаемых им постов, все его инициативы в области финансовой политики были ликвидированы. Шотландский финансист покинул Францию и отправился в Венецию, где умер в бедности девять лет спустя. Негативные последствия реформы банковской системы стали причиной глубокого недоверия французских властей к национальным банкам, наделенным правом печатать банкноты. Banque de France был основан в 1800 году с большим отставанием от других европейских государств.

После завершения Войны за испанское наследство Франция и Великобритания эпизодически сотрудничали друг с другом в различных областях международной политики и экономики, что во многом объяснялось сходством взглядов их политических лидеров – кардинала Флери и Роберта Уолпола. Оба политических деятеля полагали, что мир является необходимым условием роста национального благосостояния. Отставка Уолпола в 1742 году и смерть Флери в 1743-м положили конец непродолжительному периоду мирного сосуществования. В отношения между двумя державами вернулась враждебность. В марте 1744-го Франция объявила войну Великобритании и занялась подготовкой планов вторжения – французские власти поддержали Молодого Претендента Карла Эдуарда Стюарта. Однако сильно пострадавший от шторма французский флот был непригоден для реализации этих планов, а в следующем году французская армия выполняла другие задачи – Франция вторглась в Австрийские Нидерланды. В битве при Фонтенуа, произошедшей в мае 1745-го, французские войска под командованием Морица графа Саксонского одержали победу над объединенными силами Великобритании, Ганновера, Австрии и Дании, возглавляемыми сыном британского монарха герцогом Камберлендским.

Армия герцога Камберлендского двигалась на помощь осажденной французами крепости Турне. Не снимая осады, французы отразили натиск неприятеля и перешли в контрнаступление. Потери союзных войск составили приблизительно 14 000 человек. Развивая успех, граф Саксонский захватил всю территорию Австрийских Нидерландов к концу 1746 года. На протяжении большей части этой кампании он не вел боев с британскими войсками: в октябре 1745-го британские части и сам герцог Камберлендский вернулись на противоположный берег Ла-Манша для участия в боевых действиях в Шотландии.

В долгосрочной перспективе успехи графа Саксонского в кампании 1745-1746 имели меньшую значимость, чем господство английского флота в водах Атлантического океана. Вскоре после официального объявления войны в 1744 году британские военные суда стали чинить препятствия кораблям французского торгового флота, выполнявшим рейсы в Индию и Вест-Индию. Запирая французские транспортные суда в гаванях, английский флот парализовал систему каботажных перевозок, которая широко использовалась в те времена в отсутствие развитой системы дорог.

В 1748-м, после четырех лет противостояния на морях, Франция была готова к заключению мирного договора. На этот раз территории, сменившие государственную принадлежность, находились, в основном, за океаном. В июне 1745-го в ходе Войны за австрийское наследство отряд жителей Новой Англии захватил форт Луисбург, расположенный у входа в залив Святого Лаврентия и считавшийся самой неприступной из американских крепостей. Луисбург имел стратегическую важность для французской Канады. В 1746-м британский Мадрас был занят французскими войсками. По условиям второго Аахенского мира, заключенного в 1748 году, обе территории восстановили свою первоначальную государственную принадлежность. Кроме того, этот мирный договор отсрочил начало неизбежного колониального конфликта между двумя ведущими европейскими державами. По словам прусского монарха Фридриха II Франция и Великобритания считали себя предводительницами двух враждующих лагерей, к одному из которых были обязаны присоединиться все короли и принцы. Менее чем через десять лет европейским правителям вновь пришлось определяться с выбором лагеря: началась Семилетняя война.

С конца XVII века и до начала этого нового конфликта расстановка геополитических сил не претерпела значительных изменений, однако к 1763-му, когда война завершилась, положение кардинально изменилось. В меньшей степени эти изменения затронули обстановку в Индии, в большей – ситуацию в североамериканских колониях. За успешными действиями британских войск, кульминацией которых стал захват Квебека в сентябре 1759-го, последовали значительные уступки, сделанные Францией по условиям мирного договора, подписание которого состоялось в в 1763 году. К британским владениям была присоединена вся территория между реками Миссисипи и Огайо, на которую первоначально претендовала Франция, а также исторические земли Новой Франции, лежащие на берегах реки Св. Лаврентия. Эти договоренности положили конец французской империи в континентальной Америке. Лишь Новый Орлеан и прилегающие территории по-прежнему принадлежали Франции. Подписание этого договора стало одним из поворотных моментов в истории Америки, обеспечив Великобритании господствующее положение на континенте. Земли между Миссисипи и Скалистыми горами, также составлявшие предмет территориальных притязаний Франции, отошли во владения Испании и впоследствии были присоединены к США.

Людовик XV, находившийся на троне около шестидесяти лет, ушел из жизни в 1774 году. Во время его правления государственная финансовая система находилась в плачевном состоянии. Подвергшаяся опустошению еще во времена военных кампаний его прадеда Людовика XIV государственная казна активно использовалась для финансирования крупнейших вооруженных конфликтов – Войны за испанское наследие, Войны за австрийское наследие и Семилетней войны. Французская монархия была плохо подготовлена для проведения необходимых реформ. Формально короли обладали абсолютной властью, но ни Людовик XV ни его внук Людовик XVI, взошедший на престол в 1774 году, не смогли направить эту власть на эффективную реформаторскую деятельность.

Политический и социально-экономический уклад, существовавший во Франции в эту эпоху, получил название Старый порядок (или Старый режим – ancien régime). Старый режим характеризовался сословностью, сохранением древних привилегий аристократии, малым развитием товарно-денежных отношений, преобладанием натурального обмена. Среди особенностей государственного устройства была практика продажи должностей в государственном аппарате. Значительные средства, затраченные на приобретение той или иной должности, окупались "рентой", которую чиновники получали до конца своих дней. Такая система приводила к росту коррупции и бесконтрольности чиновников, образованию властных структур с дублирующими полномочиями. Еще одной отличительной чертой Старого порядка были так называемые lettres de cachet (письма с печатью). Они представляли собой королевские приказы о внесудебных арестах и удержании под стражей на неопределенный срок без указания причин. Однако эта королевская привилегия вовсе не способствовала ограничению многочисленных привилегий дворянства.

Представители первого и второго сословий – дворянство и чиновники – освобождались от большей части налогов. Попытки правительства изменить сложившуюся ситуацию, более равномерно распределив налоговое бремя среди населения, неизменно наталкивались на сопротивление аристократии, выразителем интересов которой был Парижский парламент. Недовольство парламента было причиной отставки двух министров финансов, проводивших реформы – Тюрго и Калонна. Эти действия, направленные на сохранение феодальных привилегий, подвергались жесткой критике со стороны философов эпохи Просвещения. Не находили поддержки и предпринимавшиеся монархом меры по пресечению произвола аристократии. Двор Людовика XVI и Марии Антуанетты считался безнравственным и развращенным. Это мнение получило еще более широкое распространение после знаменитого дела о мошенничестве с бриллиантовым ожерельем.

В 1772-м Людовик XV решил сделать своей фаворитке Мари Жанне Бекю графине Дюбарри подарок стоимостью приблизительно 2 млн. ливров. Он обратился к парижским ювелирам с просьбой изготовить ожерелье, превосходящее все остальные подобные украшения красотой и роскошью. На приобретение подходящих для этой цели бриллиантов у мастеров ушло несколько лет. Тем временем Людовик XV умер, и графиня Дюбарри была изгнана из королевского двора. Ювелиры надеялись, что их произведение заинтересует королеву Марию Антуанетту, но она дважды отказывалась от ожерелья.

В 1784 году авантюристка по имени Жанна де Люз де Сен-Реми де Валуа, став любовницей кардинала Луи де Рогана, вела с ним переписку, выдавая письма собственного сочинения за послания королевы. Жанна утверждала, что она лично знакома с Марией Антуанеттой. Находившийся в немилости кардинал надеялся посредством переписки вернуть себе расположение Марии Антуанетты. По мере того как тон мнимых королевских посланий становился мягче, кардинал уверялся в успехе своего предприятия. Кульминацией этой авантюры стала организованная Жанной в саду Версальского дворца ночная встреча между Луи де Роганом и парижской проституткой, выдававшей себя за королеву. Вскоре "королева" обратилась к кардиналу с предложением стать посредником в тайной покупке ожерелья, заявив, что не желает действовать открыто во времена нужды. Согласовав с ювелирами цену, и договорившись о графике выплат, де Роган принес ожерелье в дом Жанны, откуда оно было доставлено в Лондон. Вскоре заговор был раскрыт, де Роган отправился в Бастилию, но впоследствии был оправдан. Жанна была осуждена, но вскоре бежала из тюрьмы. В ее отсутствие пожизненное наказание отправился отбывать ее муж. Несмотря не установленную в ходе судебного разбирательства непричастность Марии-Антуанетты к похищению ожерелья оно нанесло ощутимый ущерб популярности королевы и престижу королевского двора.

В этих условиях противостояние между королем и привилегированными сословиями вылилось в кризис, при этом ни одна из сторон не вызывала сочувствия среди широких слоев населения. Непродуманные и неосмотрительные действия недругов короля привели к углублению кризиса. Королевское казначейство стояло на грани банкротства отчасти благодаря затратам, связанным с поддержкой американцев, которые выступили против британского монарха. Парижский парламент заявил, что налоговое законодательство вступит в силу лишь в том случае, если за него проголосуют Генеральные штаты – сословно-представительское учреждение, не созывавшееся с 1614 года. Под давлением парламента королевские министры объявили о созыве Генеральных штатов в Версале 1-го мая 1789 года.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

2. ВТОРАЯ РЕСПУБЛИКА
3. ВТОРАЯ ИМПЕРИЯ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ50
ВВЕДЕНИЕ
Одна из самых богатейших историй мира – это история Франции, полная романтики и драматизма одновременно.
Великая французская революция положила начало новой истории Франции. Начиная с этого наивеличайшего момента в истории данного государства, маховик истории закрутился с неимоверной силой. Всего за столетие Франция успела пережить порядка пяти революций. Монархия сменялась республикой, республика империей, империя монархией. Затем снова по кругу. Четыре раза Франция становилась республикой!
За прошедшее столетие с начала Великой французской революции Франция пережила и минуты величайшей славы в период правления Наполеона и минуты позорного забвения при падении империи Бонапарта.
Такое впечатление, что страна долгое время никак не могла вырваться из этого адского круга, в который её затянул маховик истории.
Франция всему миру показала, что народ может и должен завоевывать права и свободы, а если понадобится – отвоевывать их заново. Для граждан этого государства свобода – это не пустой звук, это ценность, завоеванная ими кровью.
Революция 1848 года яркий тому пример.

1. РЕСТАВРАЦИЯ БУРБОНОВ. ИЮЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1830 ГОДА

Новые правители Франции должны были признать «перераспределение» земельной собственности, буржуазный гражданский кодекс, выработанный при Наполеоне и, следовательно, уничтожение феодальных отношений, а также новую администрацию Франции.
Они согласились одарить Францию писаной конституцией, известной под названием Хартии 1814 года. Авторы назвали ее «свободной и монархической».
Хартия 1814 года, как это вытекало из ее содержания, должна была примирить верхи буржуазии с дворянством. Соответственно с тем:
а) признавалось, что граждане «в равной степени допускаются к гражданским и военным должностям»;
б) что верховная власть короля ограничивалась законодательными полномочиями палат и несменяемостью судей. Создавалось две палаты: верхняя, назначаемая королем, и нижняя, избираемая узкой коллегией, состоящей из лиц, уплачивающих не менее 300 франков прямых налогов; от депутата палаты требовалось, чтобы он уплачивал по меньшей мере 1000 франков налога.
При этой системе голосовало не больше 90 тыс. человек (из 30 млн. право быть избранным имело около 15 тыс.).
Такова была эта конституция, призванная, по ее собственным словам, «оправдать ожидания просвещенной Европы». Лишив нацию всякого легального политического действия, отдав власть в руки маленькой кучки ее поработителей, Хартия заявляла о «заветном желании», чтобы «все французы жили братьями».
Не удивительно, что, когда Наполеон, решившись на свой последний «полет орла», высадился во Франции с горсткой ветеранов (1815 г.), антинародная монархия была сброшена в грязь, из которой ее перед тем подобрали.
Восстановленный на престоле после битвы при Ватерлоо Людовик XVIII царствовал до 1824 года. Его место занял Карл Х (Артуа) - признанный глава французской реакции.
Первым делом нового короля было вознаграждение дворян, потерявших землю во время революции. Компенсация эта составила огромную сумму - 1 млрд. франков.
Его следующим делом было восстановление смертной казни за «оскорбление» католической религии.
В 1830 году Карл Х издал 6 указов (ордонансов). Разгонялась только что избранная палата (показавшаяся «либеральной») еще более сужалось избирательное право, сокращалась законодательная компетенция нижней палаты, ликвидировалась свобода печати и собраний.
Новое царствование было обставлено новой конституцией.
Перемен было, впрочем, мало. Избирательный ценз был понижен незначительно - до 200 франков; для депутатов - до 500. Поэтому и общее число голосующих выросло незначительно, составив всего 240 тыс. человек (вместо 6 млн., как было бы при всеобщем мужском избирательном праве).
Главное же было не в конституции, а в той ориентации, которой придерживалась Июльская монархия. Слова, произнесенные при коронации Луи Филиппа, «отныне править будем мы - банкиры», оправдались. Наступил период, когда руководящая роль в государстве оказалась в руках небольшой группы финансовых магнатов.
При Луи Филиппе, справедливо писал К. Маркс, господствовала не французская буржуазия в целом, а лишь одна ее фракция - банкиры, биржевые и железнодорожные короли владельцы копей и рудников, а также связанная с ними часть земельных собственников - «так называемая финансовая аристократия»1.

2. ВТОРАЯ РЕСПУБЛИКА

Чем дальше заходил этот процесс, тем все определеннее становились его главные следствия:
а) усиление враждебности между рабочим классом, с одной стороны, и буржуазией - с другой;
б) их общее недовольство режимом Июльской монархии.
Промышленная буржуазия не желала терпеть политическую монополию финансовой аристократии. Рабочие не могли сносить далее ужасную нужду.

Используя ситуацию, оппозиционные круги буржуазии требовали снижения избирательного ценза. Таким путем они надеялись завоевать для себя нижнюю палату.
Правительство прекрасно понимало эти намерения. Не желая никаких реформ, оно (в лице главы министерства историка Гизо) ответило оппозиции памятной фразой: «Обогащайтесь, и вы станете избирателями».
Предложения о расширении избирательного права Гизо называл «фанатизмом ума». «В 1789 году, - говорил он, - избирательная система провозгласила всеобщую подачу голосов... которую, однако, ни одна из партий не желала принимать в целостности; никто не допустит этого теперь».
Буржуазная оппозиция протестовала, но дело не шло далее выпадов в газетах и на специально устраиваемых банкетах.
22 февраля - в день позорно отмененного банкета - в защиту избирательной реформы и против правительства Гизо поднялись рабочие предместья Парижа. Правительство, уже набившее себе руку на подавлении «мятежей», бросило против демонстрантов войска. Кавалерия и пехота атаковали безоружных и мирных людей, требовавших хлеба и реформы. В ответ на это Париж покрылся баррикадами. Борьба продолжалась весь следующий день. В надежде устоять Луи Филипп дает отставку Гизо, выражает согласие на реформу. Слишком поздно!
В кровавом сражении восставшие захватывают Тюильри, королевский дворец. Но короля в нем уже не было: отрекшись от престола, он бежал, спасая жизнь. Его трон выволокли на площадь и сожгли на огромном костре. Франция во второй раз сделалась республикой.
Завоевав республику, рабочие надеялись, что она будет социальной, как тогда говорили, то есть обеспечит их достаточным заработком, в первую очередь позаботится об их старости, образовании для детей и т.д. Эти надежды были обмануты.
Учредительное собрание, открывшееся 4 мая» порвало со всеми социальными иллюзиями февральской революции. Оно напрямик провозгласило буржуазную республику, и только ее.
Временное правительство, образованное из лидеров буржуазной оппозиции, позаботилось о том, чтобы состав Учредительного собрания был строго буржуазным.
Рабочие вновь восстали, на этот раз не вместе с буржуазией (как в феврале), а против нее. В этом великое историческое значение июньской баррикадной борьбы. Впервые в истории антагонизм буржуазии и пролетариата раскрылся во всей его непримиримости. Как мы теперь видим, через этот антагонизм нужно было пройти, пройти до крайности, чтобы оба класса - пусть через столетие - убедились в возможности некоего социального мира, как он утвердился - при всех возможных оговорках - в передовых странах Европы, Америки и даже Азии.
Поводом к восстанию послужила намеренная ликвидация Национальных мастерских, дававших заработок тысячам безработных. Уволенные должны были отправиться на работу в провинцию (где они были менее опасны для правительства). На просьбу рабочих отменить распоряжение, правительство пригрозило применением силы. «Прекрасно, - ответил на это глава рабочей делегации Пюжоль. - Мы знаем теперь то, что хотели знать».
Сражение продолжалось пять дней. Баррикады, начинаясь в предместьях города, упорно продвигались к центру, к городской ратуше. Правительство поручило расправу над восставшими генералу Кавеньяку. По выражению одного из министров, оно решило «устроить бойню».
Восстание было стихийным. Никто его не готовил. Не было ни определенного плана действий, ни ясной программы, ни руководящего центра. Тем не менее 24 июня по баррикадам стали передавать списки предполагаемого правительства: в нем были имена социалиста Луи Блана, коммуниста-утописта Кабе, стойкого революционера О. Бланки, рабочего Альберта, но также Луи Бонапарта и некоторых других.
Утром 25 июня стало ясно, что правительство, обладая огромным перевесом сил, побеждает. Тем не менее восставшие не помышляли о сдаче. Последним бастионом оставалось славное Сент-Антуанское предместье. Здесь восставшие вывесили плакат, определявший цели борьбы, как их тогда понимали: «Мы хотим социальной и демократической республики. Мы хотим самодержавия народа». Здесь гордо отвергли предложение о «примирении». Повстанцы соглашались сложить оружие, если будет распущено Учредительное собрание, войска выведены из города, и при том непременном условии, что «народ сам выработает себе конституцию».
Утром 26 июня сражение прекратилось, но повсюду расстреливали захваченных в плен повстанцев - в казармах, в каменоломнях и многих других местах. Отличилась в зверствах буржуазная Национальная гвардия, приводившая на расстрел сотни человек. Трупы сбрасывали в Сену, и та уносила их в море.
В февральских боях парижский пролетариат потерял более 5 тыс. человек убитыми и ранеными. В июне одних убитых было, по оценке английских газет, не менее 50 тыс. человек. Более 3 тыс. повстанцев было хладнокровно перебито после восстания. Не менее 15 тыс. человек было сослано без суда.
Правительство до конца выполнило свой подлый замысел, начатый роспуском Национальных мастерских2.
На стороне буржуазной республики, писал пристально наблюдавший за описанными событиями К.Маркс, стояли финансовая аристократия, промышленная буржуазия, средние слои, мелкая буржуазия, армия, организованный в мобильную гвардию люмпен-пролетариат, интеллигенция и, наконец, крестьянство. «Парижский пролетариат имел на своей стороне только самого себя»3.
Террор еще продолжал свирепствовать, когда Учредительное собрание возобновило обсуждение новой конституции.
I. Конституция 1848 года объявляла Францию республикой, девизом которой служили будто бы «семья, труд, собственность и общественный порядок».
Это была, разумеется, буржуазная республика, да еще такая, которая отразила на себе все только что пережитые страхи перед победой «анархизма, социализма и коммунизма».
Из текста конституции вытекало, что под «правом на труд» понимается не более чем «равенство в отношениях между рабочим и хозяином» и организация «общественных работ, предназначенных доставлять занятия безработным». Впрочем, уже по ходу прений было ясно, что ни Собрание, ни те, кто последует за ним, не намерены держаться «права на труд» ни в каком виде. Даже те, кто его защищал, согласились главным образом на «обещания, которые были сделаны в феврале», или взывали к «состраданию», как это прозвучало в речи главы временного правительства Ламартина. И действительно, все, что было написано в конституции о «труде», осталось пустой фразой.
II. Конституция оставила неприкосновенными всю старую организацию управления, муниципалитеты, суд и армию. Кое-какие изменения, внесенные ею, касались не содержания, а оглавления, не вещей, а названий.
Ш. Самым существенным из новшеств было узаконение всеобщего мужского избирательного права, провозглашенного февральской революцией 1848 года. Отменить его Учредительное собрание не решалось. Но зато был введен ограничительный пункт - шесть месяцев оседлости.
В 1850 году ценз оседлости был увеличен до трех лет, и это - наряду с нарочито сложной процедурой его установления - выбросило из избирательного корпуса три миллиона граждан, главным образом бедняков (поденщиков, батраков, сезонных рабочих).
IV. Учредительное собрание позаботилось начинить конституцию 1848 года мнимодемократической фразеологией. И каждый раз вслед за торжественным провозглашением очередной свободы следовала оговорка, ее ограничивавшая или сводившая на нет.
Вот соответствующие примеры:
«Преподавание свободно. Свободой преподавания можно пользоваться на условиях, предусмотренных законом, и под верховным надзором государства» (гл.2 ст. 9). Или:
«Граждане имеют право объединяться в союзы, организовывать мирные и невооруженные собрания... высказывать свое мнение в печати...» Но вторая часть статьи гласила: «Пользование этими правами не знает иных ограничений, кроме равных прав других и общественной безопасности».
«Каждый параграф конституции, - справедливо писал Маркс в «Восемнадцатом брюмера», - содержит в самом себе... свою собственную верхнюю и нижнюю палату: свободу - в общей фразе, упразднение свободы - в оговорке»4.
V. Руководствуясь доктриной «разделения властей», конституция поручает издание законов Национальному собранию, исполнительную власть - президенту республики.
Национальное собрание решено было сделать однопалатным. Большинство конституционалистов принадлежало к буржуазным республиканцам, и они опасались создавать верхнюю палату, обычно промонархическую.
Для выборов президента республики был определен тот нее порядок, что и для выборов Национального собрания: всеобщее голосование - плебисцит.
Решение это стоило многих прений. Осторожные предлагали, чтобы «министра-президента» избирало и смещало Национальное собрание. Это предложение было отвергнуто. Оно противоречило разделению властей, которое конституция объявляла «первым условием свободного правительства».
Прямые выборы (при тайной подаче бюллетеней) создавали президенту тот же авторитет «народного избранника», что и самому Национальному собранию. У республики оказывалось «две головы», и президент мог в любое время противопоставить себя Национальному собранию.
Грызня между законодательной и исполнительной властями была неизбежна, и ее предвидели. «Игра конституционных сил», - так назвал эту систему смещенный и озлобленный Гизо.
В руках президента оказывались все средства исполнительной власти: он раздавал должности, в том числе офицерские, от него зависели органы местного самоуправления, ему фактически подчинялись вооруженные силы (включая Национальную гвардию).
Наделив президента республики всеми атрибутами королевской власти (вплоть до права помилования), Собрание, несмотря на успокоительные речи, терзалось страхом за будущее.
Время от времени депутаты обращали свои взоры на Луи Наполеона, племянника великого Бонапарта. Пять департаментов голосовало за него, отдав 300 тысяч голосов. Из всех депутатов Собрания он был самым вероятным претендентом на пост президента.
Было постановлено (§ 68 конституции), что всякая попытка президента распустить Собрание есть государственная измена; судьям Верховного суда поручалось в этом случае «немедленно собраться» для суда над президентом.
Не прошло и четырех лет, как конституция 1848 года была навеки похоронена. То, что от нее осталось в качестве изобретения, проложившего себе дорогу по всему континенту, - эта осадное положение (ст. 106), периодически применяемое в каждом из следующих друг за другом кризисов в ходе французской истории.

3. ВТОРАЯ ИМПЕРИЯ
В декабре 1848 года президентом Франции был избран Луи Наполеон. Из 7300 тыс. голосов ему досталось 5400 тыс.
Крестьянство Франции голосовало за Луи Наполеона, связывая с этим именем возрождение былого величия страны, отмену налогов и уничтожение республики. Рабочие голосовали за Луи Наполеона, чтобы не допустить к власти ненавистного им палача Кавеньяка, бывшего, как и Наполеон, одним из кандидатов президенты. Крупная буржуазия приветствовала Наполеона как «переходную ступень к монархии».
Лишенный прав переизбрания, президент республики должен был ожидать истечения законного четырехлетнего срока, за которым следовал конец величия. Луи Наполеон решил избежать этой участи любой ценой,
Опираясь на всякого рода сброд, организованный в общество «10 декабря» (день избрания Луи Наполеона), президент республики готовил ее ниспровержение. Все те, кто мог оказать ему сопротивление, отстранялись или перемещались. Все те, кто по своей беспринципности и продажности подходил для задуманного дела, приближались.
Особенные усилия были приложены для привлечения я заговору армейских частей. Парижский гарнизон был почти полностью обновлен.
Специальный отряд, составленный из полицейских, получил приказ об аресте 78 человек, среди которых 16 были лидерами оппозиции в Национальном собрании. Оснований для ареста найти не могли и потому в приказах написали: «Участие в комплоте (заговоре) против безопасности государства».

Из текста другой прокламации можно было заключить, что переворот совершен ради следующего государственного устройства: президент, избираемый на 10 лет; государственный совет, разрабатывающий законопроекты; законодательный корпус и «уравновешивающий» сенат; министерства, назначаемые и смещаемые по воле президента.

Начало новой диктатуры было ознаменовано кровопролитием. Пехотные и кавалерийские части, прибегнув к картечи, ружейному огню, сабельным ударам, обрушились на мирные толпы парижан. Жертвами этого погрома, продиктованного подлыми чувствами, сделались около двух тысяч человек. Несколько баррикад, сооруженных в защиту поруганной республики, были взяты, их защитники расстреляны все до одного. У их трупов были расставлены столы с выпивкой и закуской, за которыми веселились офицеры и солдаты.
Дикие расправы над республиканцами совершались по всей остальной Франции.
В январе 1852 года получила утверждение новая конституция.
В центре всей системы правления находился президент. Власть его касалась как законодательства, так и управления. Он назначал и смещал министров. Суд отправлялся его именем. В его власти находились армия и полиция. Он объявлял осадное положение. Он издавал декреты и утверждал законы.
Единственное «ограничение» власти президента конституция усматривала в системе народных опросов - плебисцитах.
Введение в государственную систему постоянного (хотя и не часто употреблявшегося) плебисцитного элемента создает иллюзию демократизма, но ни в малейшей степени не угрожает основам режима.
Соответственно подготовленный властями плебисцит всегда давал тот результат, на который рассчитывало правительство.
При этом на плебисцит никогда не выносились действительно острые, задевавшие интересы народа вопросы правительственной политики.

Реальная власть оказалась в руках финансовой и промышленной буржуазии. Никогда прежде не создавалось для нее столь благоприятных условий.
Вторая империя так же, как и первая, родилась в момент, когда напуганная демократическим движением и демократическими реформами буржуазия была настроена особенно контрреволюционно.
Примером этого может служить декрет 1852 г., лишивший прессу гарантий независимости. Комический актер Грассо был арестован за то, что сказал в одном из кафе, где его заставили ждать: «Здесь, как в Севастополе, ничего нельзя получить» (имелась в виду Крымская война)5.
Вторая империя просуществовала до 1870 года. Первые же сражения франко-прусской войны обнаружили разложение правительства и армии Франции. Наконец, под Седаном прусско-германские войска заставили капитулировать 100-тысячную французскую армию. Эта катастрофа подняла на ноги Париж. Народ ворвался в Законодательное собрание. Под его прямым давлением были декретированы упразднение империи и восстановление республики - третьей по счету. Это произошло 4 сентября 1870 года.
Власть оказалась в руках узкой кучки профессиональных политиков и военных, присвоивших себе название правительства «национальной обороны». Свои усилия новое правительство Франции сосредоточило главным образом на том, чтобы любой ценой сговориться с Пруссией: боялись революционной ситуации, которая складывалась в результате военного поражения, экономической разрухи, нищеты масс. И, заметим, боялись не напрасно.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Коалиция государств, одержавших решающую победу над Наполеоном, поспешила возвести на французский престол старшего представителя «легитимной» (законной) династии - Людовика XVIII.
В 1824 году его место занял Карл Х (Артуа) - признанный глава французской реакции. При нем еще более сужалось избирательное право, сокращалась законодательная компетенция нижней палаты, ликвидировалась свобода печати и собраний.
Ответом на эту политику было июльское восстание 1830 года. После кровопролитных уличных боев Карл Х был свергнут и бежал. Руководившая революцией крупная, главным образом финансовая, буржуазия возвела на трон Луи Филиппа Орлеанского, находившегося в родстве с «легитимной» династией.
В 40-х годах XIX века Франция делает заметные успехи в промышленном развитии. На место мануфактуры и кустарной промышленности становится капиталистическая фабрика. Наступает эпоха крупного машинного производства.
Промышленная буржуазия больше не желает терпеть политическую монополию финансовой аристократии.
Два бедствия, соединившиеся в 1847 году, довели всеобщее недовольство до революции: первым бедствием был неурожай, вторым - мировой торговый и промышленный кризис.
В результате в феврале, а затем и в июне 1848 года Франция претерпела ещё две революции.
Конституция 1848 года объявляла Францию республикой.
Самым существенным из новшеств было узаконение всеобщего мужского избирательного права и разделение властей на законодательную и исполнительную.
Конституция поручает издание законов Национальному собранию, исполнительную власть - президенту республики.
Для выборов Национального собрания и президента республики был определен один тот же порядок: всеобщее голосование - плебисцит.
В декабре 1848 года президентом Франции был избран Луи Наполеон.
Утром 2 декабря 1851 года специальная прокламация оповестила Париж, что «именем французского народа» президент республики распускает Национальное собрание.
Под видом республики, украшенной всеобщим избирательным правом, декретировалась диктатура одного лица.
В ноябре 1852 года Наполеон устраняет противоречие между титулом и властью. Сначала сенат, а затем плебисцит провозглашают его императором Франции под именем Наполеона Ш.
Реальная власть оказалась в руках финансовой и промышленной буржуазии.
Вторая империя просуществовала до 1870 года.
18 марта 1871 года пролетариат Парижа восстал после шестимесячной осады города прусскими войсками, измученный голодом и безработицей. Организованный в Национальную гвардию пролетариат провозгласил Коммуну, в которой видел осуществление принципов той «социальной республики», за которую он тщетно боролся в 1848 году.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Мишин А. А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран: Учебник. - М.: Белые альвы, 1996. - 400 с.
2. Черниловский З. М. Всеобщая история государства и права: Учебник - М.: Юристъ, 1995. - 576 с.

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т.7. - С.8
2 См.: Сеньбос Ш. Политическая история современной Европы.Т.1. - СПб., 1903, - С. 141- 142.
3 Маркс К. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта // К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т.8. - С. 126.
4 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т.8. - С. 132
5 Сеньбос Ш. Политическая история современной Европы.Т.1. - СПб., 1903, - С.151

Франция эпохи «старого порядка». Вторая половина XVIII века - завершающий этап «старого порядка» - политического и социально - экономического режима Франции. Понятие «старый порядок» вошло в научный оборот после появления в 1856 году книги Алексиса Токвиля «Старый режим и революция»

Появился этот «старый порядок» приблизительно в конце XVI - начале XVII вв. Как писал французский историк П. Губер, «Монархия Старого порядка родилась в гражданских войнах … во второй половине XVI в.».

Особенности «старого порядка» во многом предопределили Французскую революцию и её характер. По словам П. Губера, «старый порядок» - это, прежде всего, форма общества». Знаток новой истории А. Токвиль писал, что «без чёткого представления о старом обществе» не возможно понять Французскую революцию.

Экономическое положение Франции в последней четверти XVIII века; общая характеристика . Франция в последнюю четверть XVIII века вступила, будучи одной из самых развитых и многолюдных европейских стран. По численности населения (27 млн. в 1775 г.) она лишь относительно немного уступала России (30 млн.), находилась в более или менее равном положении с Австрией и значительно превосходила Испанию (чуть более 10 млн.), Англию (около 10 млн.) и Пруссию (6 млн.).

Франция добилась больших успехов в XVIII веке в тяжелой индустрии. Богатые дворянские семьи вкладывали в неё средства. В конце века более 50% металлургических предприятий принадлежали дворянам, более 9% - церкви. Именно в этот период дворянская семья Ванделей основала знаменитый металлургический завод в Крезо, где в 1787 г. была проведена первая во Франции плавка с использованием кокса. В 80-е годы началось применение и первых паровых машин.

Во Франции, как пишет П. Губер, успешно в целом функционировала финансовая система; было зафиксировано твердое серебряное содержание французского ливра (около 4,5 г. серебра), которое оставалось неизменным практически до самой революции 1789 г.

Быстро развивалась внешняя торговля Франции, которая в течение XVIII века выросла в 5-6 раз. По ее общему объему Франция вышла на второе место в мире после Англии. Причем, разрыв между двумя странами постепенно сокращался, поскольку французская внешняя торговля росла более высокими темпами.

Сотни французских судов из Франции везли в Африку ром и ткани, там наполняли трюмы чернокожими рабами для плантаций Вест-Индии, откуда возвращались в метрополию груженые сахаром-сырцом, кофе, индиго и хлопком. Колониальное сырье перерабатывалось на многочисленных предприятиях, окружавших морские порты, после чего готовые продукты частично потреблялись в самой стране, частично продавались за рубеж. Внешняя торговля стимулировала развитие судостроения, текстильной и пищевой промышленности.

Развивалась и внутренняя торговля. Этому способствовало, в частности, дорожное строительство, за 40 лет было построено 4000 км дорог. 30 Развернутое государством строительство дорог, мостов и каналов способствовало не только расширению внутренней торговли, но и специализации различных регионов на производстве определенных видов продукции для рынка.

Был заметен прогресс в сельском хозяйстве. Крупные дворянские и фермерские хозяйства были ориентированы на рынок, устанавливалась специализация. При этом осуществлялась «агрономическое просвещение»; при активной поддержке властей работали просветительские сельскохозяйственные общества. В целом, рост валового продукта сельского хозяйства с 1709 по 1780 г. составил до 40%.

Однако, подобно мифическому Танталу, страдавшему от голода среди изобилия еды, как писал А. Токвиль, большинство населения в богатой, экономически развитой тогдашней Франции было обременено проблемами и страданиями.

Последние десятилетия «старого порядка» для некоторых французов остались в памяти как годы величия, для большинства - как годы яркого проявления «убожества и пороков» французского общества.

Сословная структура французского общества. На «верхних этажах» французского общества находились дворянство и духовенство. Они обладали исключительными экономическими возможностями, политические правами. Французский историк Р. Мунье, исследуя общественный статус дворянства, его иерархию, выделил в отдельные группы придворную знать и высшее провинциальное дворянство.

Г. Ришар, изучая экономическую деятельность дворянства, отмечает активность аристократической части этого социального слоя в металлургической промышленности, а также в деятельности акционерных обществ. Его исследования позволили выделить два экономических типа среди высшего дворянства, имевших свои экономические предпочтения и интересы: «новое» или «деловое» дворянство и старую родовую знать.

По мнению Е.А. Куцевой, среди французского высшего дворянства выделялось прогрессивно настроенное меньшинство, применяющее новые технологии в экономической сфере (в сельском хозяйстве и промышленности) и придерживающееся либеральных взглядов в политике, которое активно стремилось к преобразованиям в стране.

Английские историки А. Милвард и С. Саул подсчитали, что во Франции конца XVIII века средний уровень доходов аристократии в 10 раз превышал средний уровень доходов буржуазии.

Большинство государственных должностей могли занимать только дворяне, они же формировали парламенты, куда практически невозможно было попасть представителям третьего сословия.

Чтобы войти на «верхние этажи» французского общества была внедрена в практику продажа дворянских титулов. Новый слой дворянства, образовавшийся посредством покупки титулов, называли «дворянство мантии», в то время как старую потомственную аристократию называли «дворянством шпаги». По мнению многих историков, к XVIII в. между новым и старым дворянством исчезли сколько-либо существенные различия, и они сформировали единую «касту».

Отношение к дворянству во Франции было далеко не почитаемое. Слова «аристократы» и «аристократия» в то время стали ругательными, а сами дворяне и их семьи стали объектом террора, издевательств и нападок со стороны народных масс. Французские историки Ф. Фюре и Д. Рише полагают, что это стало следствием «комплекса унижения», сформировавшегося у массы простых французов.

Что касается третьего сословия, то оно включало около 98% населения Франции, и было неоднородным. Наиболее крупными социальными группами в его составе были крестьянство (более 85% населения) и буржуазия. Под «буржуазией» во Франции понимали средний класс, имевший неплохой доход, свой «буржуазный» стиль жизни. Упомянутые историки А. Милвард и С. Саул писали, что доходы буржуазии примерно в 10 раз превышали средний уровень доходов рабочих и крестьян.

Тем «буржуа», которым удавалось разбогатеть, купить себе дворянский титул, покидали ряды буржуазии, примкнув к аристократии.

Самым тяжелым было положение крестьян, которые несли основное бремя налогов и сборов, страдали от произвола помещиков и бюрократии и не имели никаких политических прав. По оценкам, совокупное налоговое бремя крестьян по отношению к помещикам, государству и церкви (налоги, арендная плата, десятина и т.д.) составляло в среднем 30-40% от валового урожая (или порядка 45-50% от нетто-урожая, за вычетом семенного фонда). Помимо этого, крестьян часто привлекали к принудительным неоплачиваемым работам на государство (строительство дорог и т.д.) и на помещиков.

По свидетельствам французских современников, 3/4 крестьян во Франции круглый год, и летом и зимой, ходили в одной и той же изношенной одежде, так как другой у них не было, и в деревянных ботинках (сабо) на босу ногу; зимой они сильно мерзли, так как в их жилищах не было никакого отопления, а леса, как правило, были собственностью помещиков или короля и вход туда был запрещен. Поэтому крестьянские бунты были постоянным явлением в жизни Франции.

Земельные отношения. На большей части французской территории существовало крупное помещичье землевладение наряду с мелким крестьянским землевладением. Большинство крестьян владели собственными «приусадебными» маленькими участками земли и одновременно арендовали землю у помещиков. Лишь на самом юге Франции существовали свободные единоличные крестьянские хозяйства; крупное помещичье землевладение там было полностью уничтожено в ходе гугенотской революции XVI века.

Долгие десятилетия сельское хозяйство во Франции велось патриархальными методами, урожайность была низкой. Но с середины XVIII века во Франции начинают проявляться инновации в сельском хозяйстве.

Характерной особенностью аграрных отношений рассматриваемой эпохи стали баналитеты - «феодальные» обязательства крестьян перед помещиками. К ним относились, например, плата за проезд по дороге, требование в обязательном порядке молоть муку на помещичьей мельнице (за высокую плату), запрет на торговлю вином в пиковый сезон спроса на него, отработка определенного количества дней на помещика (барщина) и т.д.

Многие историки полагают, что баналитеты не были «пережитком феодализма», а являлись новым феноменом, возникшим в течение XVI-XVIII вв. И ведущую роль в его широком распространении играла не старая потомственная аристократия («дворянство шпаги»), а «дворянство мантии» - новый слой аристократии, выдвинувшийся из числа разбогатевших буржуа. 44 По некоторым подсчетам, через баналитеты помещики выкачивали из крестьян, помимо арендной платы за землю, в среднем около 15% годового валового дохода последних.

Характерной чертой Франции той эпохи являлись периодически повторявшиеся, как их называли во Франции, «кризисы выживания»; хотя в реальности речь идет о голодоморах. Во время сильных голодоморов, повторявшихся приблизительно раз в 15 лет и охватывавших значительную часть страны, смертность среди населения достигала 10-20%; но мелкие локальные «кризисы выживания» в тех или иных провинциях происходили практически ежегодно. Одну из причин историки видят в существовании крупного помещичьего землевладения. Так, голодоморов не было на юге Франции, где крупное помещичье землевладение ранее было уничтожено. Историк С. Каплан указывает, что голодоморы нередко были следствием спекуляций зерном, организованных местной аристократией - помещиками и чиновниками.

Положение в торгово-финансовой сфере. Франция последних десятилетий эпохи «старого порядка» характеризовалось крайне слабым развитием денежного обращения и торговли. Внутри страны существовало множество внутренних таможен, что препятствовало внутренней торговле. В области внешней торговли вплоть до середины XVIII в. существовала государственная монополия, препятствовавшая её развитию.

Финансовая сфера, как уже указывалось, функционировала в целом нормально. Но были и немалые проблемы, которых, кстати не существовало в соседних странах. Франция была в то время единственной страной на Западе Европы, у которой не было государственного банка, призванного отвечать за эту сферу деятельности. Довольно часто обнародовались факты, когда представители крупной аристократии и различные дельцы чеканили фальшивую монету, которой была наводнена вся Франция.

У многих низших слоев к деньгам не было особого доверия. Крестьяне часто рассчитывались частью своего урожая, а представители других сословий писали долговые расписки, которые, в конечном счете, погашались посредством взаимозачетов.

Не случайно, в ходе массовых восстаний крестьяне требовали, выражаясь сегодняшним языком, «свертыванием товарно-денежных отношений». Это было связано не только с недоверием к французским деньгам, но и со стремлением уменьшить размах злоупотреблений и коррупции, со сбором денежных налогов чиновниками.

Были проблемы в налоговой сфере. Не существовало никакого единообразия в области сбора налогов, для каждого города и провинции существовал свой особый налоговый режим и свои особые налоги; и точно так же размер налогов, взимаемых с одного хозяйства, мог сильно отличаться от величины тех налогов, которые взимались с хозяйства соседнего. В результате, как указывал А. Токвиль, французские крестьяне, даже имевшие неплохие доходы, старались прикидываться нищими, чтобы не вызвать зависть окружающих и не навлечь на себя пристрастную налоговую разверстку.

Проблемы в торговле и в денежном обращении были одной из причин крайней статичности населения, которая, кстати, усиливала «патриархальность» его мышления. Как показали исследования историков, подавляющее большинство французских крестьян первой половины XVIII вв. никогда в своей жизни не выезжало за пределы своей деревни на расстояние более нескольких километров.

Положение в обществе. Большое место в жизни французского общества занимала Церковь. Она являлась не только самым крупным землевладельцем, но и политическим институтом: все третье сословие было обязано платить специальный церковный налог (церковную десятину), достигавший в некоторых провинциях 10-12% от валового урожая. Уплата церковного налога не давала права крестьянам пользоваться услугами священников - они должны были им платить отдельно (за крещение ребёнка, проведение мессы, венчание и т.д.), что вызывало постоянное недовольство населения и требования отмены десятины, которая воспринималась как несправедливый налог на третье сословие. 55 Позднее, во время революции церковь, наряду с аристократией, подвергнется нападкам, преследованиям и террору.

Одним из первых деяний французской революции, - писал А. Токвиль, - было покушение на Церковь, а среди порожденных ею страстей безбожие зажглось первым и угасло последним. …такую ожесточенную ненависть христианство разожгло не как религиозное учение, а как политический институт; не потому что священники брались улаживать дела мира иного, но потому что в мире этом они были собственниками, сеньорами, сборщиками десятины, администраторами; не потому что Церковь не могла занять место в новом обществе, которое собирались основать, но потому что она уже

занимала самое привилегированное и самое сильное место в том старом обществе, которое собирались обратить во прах.

Положение различных социальных групп в обществе во многом зависло от законов, принимаемых королевской властью и парламентами. Законы были сложны и запутаны, их выполнение отнюдь не было обязательным, а из любого закона было множество исключений. А. Токвиль писал: «Часто жалуются, что французы презирают закон; увы! Когда бы они смогли научиться уважать его? Можно сказать, что у людей старого порядка то место, которое в человеческом уме должно занимать понятие закона, пустовало».

Судебная система была крайне сложной и запутанной. Только в одном районе Парижа существовало порядка 40 различных судов и трибуналов. Судьями являлись исключительно представители первого и второго сословия. Все судебные должности продавались и наследовались, что предопределяло большое представительство среди судей крупной аристократии. Например, одних только помещичьих судов (где помещик выступал судьей) было во Франции порядка 20-30 тысяч. Историки отмечают постоянную дискриминацию третьего сословия, особенно крестьян, в судебных разбирательствах.

Французский абсолютизм; его особенности. Настоящую выпускную квалификационную работу можно отнести во франковедение к разделу

«Причины и предпосылки Французской революции конца XVIII века». Отсюда возникает необходимость экскурса в историю государственных институтов «старого порядка», анализа французского абсолютизма, его особенностей.

Пожалуй, первым из российских историков, кто начал размышлять над указанной темой, был Н.И. Кареев. Он, как известно, традиционно признаваемый «патриархом русской школы», не только изложил свою точку зрения на французский абсолютизм в известном учебном курсе по истории нового времени, но и посвятил этой теме отдельную работу под названием

«Западноевропейская абсолютная монархия XVI, XVII и XVIII веков. Общая характеристика бюрократического государства и сословного общества«старого порядка». По мнению Н.И. Кареева, французский абсолютизм выступал воплощением «абсолютной монархии нового времени», «несвободы», «социального феодализма» и «неравенства».

Королевская власть, размышлял Н.И. Кареев, «считала своим правом и своим интересом, отождествляя их с правом и интересом самого государства, единственным судьею которых был притом опять-таки сам монарх». 61Абсолютный характер власти французского короля, утверждал историк, проявлялся в том, что «вся нация сосредотачивалась в его особе, и государство как бы воплощалось в личности государя».

При абсолютизме, писал Н.И. Кареев, верховодила «королевская власть и бюрократия». Согласно Н.И. Карееву, абсолютизму был присущ откровенно волюнтаристский характер управления, когда политические решения определялись исключительно «особенностями психики лиц», стоявших во главе государства, что вело к «противоречивости, непоследовательности или общей несуразности в ведении дел».

Многие черты управления при абсолютизме государственного устройства во Франции имели внешнее сходство с другими европейскими странами. Однако были и важные отличия, делавшие Францию непохожей на её соседей. Важнейшее из них состояло в системе продажи государственных должностей, охватывавшей весь государственный аппарат как в Париже, так и в провинциях. Система продажи должностей постепенно стала чем-то столь странным, чего никогда ранее не было видано в мире.

Стоимость высших государственных должностей в последние десятилетия перед Французской революцией достигала 200-300 тысяч ливров (фунтов) и более, что было эквивалентно стоимости роскошного отеля с полной обстановкой. Вместе с покупкой должности чиновник получал право на пожизненную «ренту», которая, как правило, позволяла многократно окупить произведённые затраты. Чиновники полагали, что приобретая должность, да ещё пожизненную и с правом наследования, они получают полную независимость в своих действиях от центральной власти. Система покупки и пожизненного владения государственными должностями была постоянным коррупционным источником. Приобретя должность, каждый чиновник стремился окупить произведённые затраты, используя при этом своё служебное положение. Историками приводятся примеры крупных состояний, накопленных чиновниками за годы своей службы, в то время как в момент начала своей карьеры некоторые из них были бедны.

В 1771 году тогдашний король Франции попытался отменить куплю - продажу и наследование ряда должностей, но этот план встретил сильное противодействие со стороны аристократии, и после смерти короля о нём забыли.

Вернемся к рассуждениям Н.И. Кареева. Он писал: «Королевская власть и бюрократия взяли на себя законодательную функцию государства, вполне устранивши общественные силы от какого бы то ни было участия в издании законов и в преобразовательной деятельности государства. То же самое произошло в области управления и суда, которые все более и более бюрократизировались».

Огромное влияние при абсолютизме, по мнению Н.И. Кареева, имела полиция. Утверждая, что «полицейскому произволу было подчинено все», он даже называл французскую монархию «полицейским государством». «Что особенно характеризует полицейское государство, так это - неуважение к личным правам: …произвольные аресты, конфискации, преследование иноверия, перлюстрация частной переписки, цензурные запрещения, сожжения книг рукой палача, гонения, воздвигавшиеся на писателей и т.п.».Суд был лишен какой бы то ни было независимости, являясь «лишь одним из административных ведомств, мало чем отличавшимся от такого, например, ведомства как полиция».

«Кареевская» интерпретация французского абсолютизма, как неограниченной власти короля стала, позднее у наших историков «методологическим указанием» для таких историков, как: Е.В. Тарле, М.Н. Покровский, Н.М. Лукин, С.А. Лотте, Ф.В. Потемкин, А.З. Манфред, В.Г. Ревуненков.

Современный исследователь новой истории Франции А.В. Чудинов задаётся вопросом: «А действительно ли королевская власть во Франции при «последних» людовиках была абсолютной»? Казалось бы, ответ очевиден.

И ответ содержится не только в исторических исследованиях многих французских историков и указанных российских авторов. Ведь об «абсолютном» характере королевской власти во Франции периода «старого порядка» писали многие французские юристы, стоящие на службе монархии. А.В. Чудинов считает, что речь во французских юридических трактатах «скорее шла о желаемом, нежели о действительном». Он утверждает, что «признание за королем абсолютной власти никоим образом не означало наличия у него власти неограниченной, которую он мог бы использовать по собственному произволу.

А.В. Чудинов ссылается при этом на французского автора Клода Сейсселя, который утверждал, что «абсолютная власть государя и монарха, каковая при неразумном использовании называется тиранией, является ограниченной и упорядоченной». В представлении Сейсселя, такие ограничения имеют моральный характер (религиозные заповеди), правовой (законы) и институциональный (суверенные суды - Парламент и Счетная палата). Причем, суверенные суды, подчеркивал он, «специально созданы для этой цели - ограничивать абсолютную власть, которой хотели бы пользоваться государи».

Общепризнанным со времен Жана Бодена различием между монархией и деспотией считалось то, что монарх правит по закону, а деспот - руководствуясь собственным капризом. Именно об этом писал крупнейший политический мыслитель французского просвещения Ш.-Л. Монтескье в трактате «О духе законов» (Кн. 2. Гл. 1), определяя монархическое правление, «при котором управляет один человек, но посредством установленных неизменных законов; между тем как в деспотическом все вне всяких законов и правил движется волей и произволом одного лица».

Кстати, Ш.-Л. Монтескье деспотическим государством Францию не считал, хотя и относился достаточно критически к существовавшим в ней порядкам. Французское королевство, по его мнению, являло собой классический образец монархии, где власть государя имеет институциональные и правовые ограничения.

А как же знаменитые слова «Государство - это я!», якобы произнесенные Людовиком XIV? «Увы, данное высказывание, цитируемое бесконечной чередой авторов в подтверждение претензий французских монархов на неограниченную («самодержавную») власть, есть не что иное, как апокриф», - считает А.В. Чудинов. Таким образом, утверждает историк, французская монархия «старого порядка» «не имела ни малейшего сходства с тем квазитоталитарным государством, образ которого на протяжении ста с лишним лет создавался отечественной историографией Французской революции».

Если попытаться сравнивать «политические режимы» Людовиком XV и Людовика XVI, то, конечно, можно найти некоторые различия. В монархии Людовика XV проступали черты французского варианта «просвещенного деспотизма». Монархия же Людовика XVI, с одной стороны, выглядит более традиционной в трактовке вопроса о соотношении воли короля и законности. С другой стороны, возводимая в принцип обязанность защищать естественные права индивида была далеко не традиционна. Сознательно король это сделал или нет, но получилось так, что во имя соблюдения законов и прав подданных он уступил парламентам. Впрочем, вероятно, с точки зрения самого Людовика XVI, это не нанесло урона его абсолютной власти, если он понимал ее по Фенелону как власть судить в последней инстанции. Ведь последнее слово пока еще оставалось за королем.

Образ Франции периода позднего «старого порядка» как государства «абсолютизского» типа существовал веками, да и сегодня явно просматривается в нашей и зарубежной научной и публицистической литературе.

Естественно возникает вопрос; почему существовал и существует так долго этот образ? Французский историк Ж. Ревель дает ответ на этот вопрос.

Он считал, что сама Революция создала «абстрактное понятие абсолютизма». После того, как реальная абсолютная монархия пала, ее мифологизированный образ, по мнению историка, стал частью коллективного воображаемого, где выступал антиподом нового порядка, установленного Революцией. «Она (монархия) продолжала существовать в политическом и моральном воображаемом как некий механизм, устройство и значение коего больше не понималось, но отдельные элементы которого представлялись однозначно порочными.

Завершая вводную главу, следует сделать следующие утверждения.

Во-первых, экономическое и политическое положение во Франции последнего десятилетий «старого порядка», последних лет правления Людовика XVI показывает, что в стране не было «феодально - абсолютистского строя» в его марксистском понимании, который необходимо было «сокрушать», не было необходимости расчищать «почву для капиталистического развития», поскольку капитализм, рыночные отношения уже существовали в экономике.

Во-вторых, французская монархия Людовика XVI не имела ничего общего с деспотией, не имела ни малейшего сходства с тем «квазитоталитарным» государством, образ которого на протяжении многих лет создавался некоторыми исследователями, как в отечественной, так и зарубежной историографии Французской революции. Власть короля Людовика XVI имело институциональные и правовые ограничения.

Вышеприведенные утверждения вовсе не означают, что Франция не нуждалась в преобразованиях и реформах. Эти преобразования и реформы определялись хорошо известными объективными и субъективными обстоятельствами.

Ж. Ревель указывал на некоторые из этих обстоятельств: привилегии, беззаконие, произвол, Бастилия и letters de cachet, злоупотребления, аморальность, грабеж и разорение Нации. Все это было проявлением сути пагубной политики, делает вывод французский историк. Именно названное, в большинстве своем, и привело подавляющее большинство французов к революции.

Так что, говоря об особенностях французской монархии не поддерживая тезис о «деспотизме» королевской власти, необходимо всё же констатировать, что все упомянутые и не названные пороки королевской власти, верхних аристократических кругов являлись достаточным основанием для слома существовавшего строя в конце ХVIII века.

сборник научных статей

М.: Наука. 1988

ПРЕДИСЛОВИЕ

Великая французская революция - самое крупное событие всемирной истории XVIII в., один из решающих рубежей перехода от феодализма к капитализму, один из мощных ускорителей исторического прогресса.

Среди буржуазных революций нового времени - предшествующих и последующих - она занимает особое место как самая масштабная из битв между капитализмом и феодализмом во Франции и во всем мире. Во Франции она нанесла сокрушительный удар Старому порядку: уничтожила дворянские привилегии и феодальные крестьянские повинности, значительно ослабила могущество церкви, ликвидировав церковное и монастырское землевладение, пустила в продажу большие фонды «национальных имуществ», закрепила за крестьянами землю, которую они обрабатывали, увеличила размеры крестьянского землевладения, обеспечила свободу предпринимательства, обогатила буржуазию и в громадной степени способствовала последующему превращению этой части третьего сословия феодальной Франции в господствующий класс Франции капиталистической.

Великая французская революция осудила и казнила короля, учредила республику, отстояла свои завоевания от многочисленных внутренних и внешних врагов. Она провозгласила знаменитый лозунг «Свобода, равенство, братство».

В Декларации прав человека и гражданина были провозглашены основные буржуазно-демократические свободы - слова, печати, личности, собраний. Эти лозунги и принципы сыграли тогда исключительно положительную роль, но уже в годы самой революции воспринимались многими, в том числе социалистами-утопистами, как нечто исторически Ограниченное, так как действовали в условиях свободы «священной и неприкосновенной» частной собственности, социального неравенства и эксплуатации человека человеком.
Влияние революции вышло далеко за пределы Франции. Она приобрела подлинно европейские масштабы и мировое значение.

«Весь XIX век, - писал В.И.Ленин, - тот век, который дал цивилизацию и культуру всему человечеству, прошел под знаком французской революции. Он во всех концах мира только то и делал, что проводил, осуществлял по частям, доделывал то, что создали великие французские революционеры буржуазии, интересам которой они служили, хотя они этого и не сознавали, прикрываясь словами о свободе, равенстве и братстве» 1 .

Буржуазная по своему характеру, Великая французская революция была подлинным демократическим движением широких народных масс.

В.И.Ленин подчеркивал: «Французская революция... называется великой именно потому, что она сумела поднять на защиту своих завоеваний широкие народные массы, давшие отпор всему миру; тут и лежит одна из ее больших заслуг» 2 .

Исторический пример решительной революционной борьбы французского народа за коренное переустройство общества, свободу и социальную справедливость не утратил своего значения и сегодня.

Не случайно споры о причинах, особенностях, движущих силах, характере, размахе и глубине, свершениях и последствиях Великой французской революции и поныне являются весьма существенной стороной современной идейно-политической борьбы, а праздник 14 июля - день взятия Бастилии - остается прежде всего праздником демократической Франции.
Великая французская революция издавна стала одной из классических тем мировой историографии.

Ученым нашей страны, принадлежит выдающаяся роль в разработке конкретно-исторических, методологических и историографических проблем ее истории. Просвещение и революция; аграрная революция; борьба Горы и Жиронды; якобинская диктатура; термидорианская реакция; радикальные движения; внешняя политика; Просвещение, Великая французская революция и Россия; историография; споры о французской революции и их место в современной идейно-политической борьбе - таковы ведущие темы исследований советских специалистов.

Подготовка к 200-летней годовщине Великой французской революции приняла ныне широкий размах и стала важным фактором научной, идейной и политической жизни.
Во Франции и во многих других странах созданы особые комиссии, комитеты, группы и т.д., значительно вырос интерес историков к этой теме.

В Париже вышло несколько выпусков специального «Бюллетеня», во многом отражающего состояние, тенденции и идеологическую направленность новейших трудов и замыслов.
Вопрос о масштабах, формах и характере юбилея занимает видное место в политической жизни Франции, в борьбе левых и правых сил страны. Наши зарубежные противники в своих нападках на марксизм-ленинизм, Великий Октябрь и страны социалистического лагеря все чаще и чаще прибегают к произвольно толкуемым примерам из истории французской революции XVIII в.

Приверженцы консервативных взглядов, отрицающие всемирно-историческое значение социальных революций в общественном прогрессе и отвергающие марксистское учение о смене социально-экономических формаций, заявляют, что Великая французская революция не была исторической необходимостью, ибо во Франции еще до 1789 г. утвердились капиталистические отношения; что она была даже вредна, ибо вызвала экономическую разруху, анархию, террор, серию войн, обескровивших Францию и Европу в целом. По их мнению, она была «первой моделью» тоталитаризма и послужила образцом для «большевистского режима».

Сторонники буржуазного либерализма в большей или меньшей степени преувеличивают роль революции конца XVIII в., рассматривая ее не как важнейшую ступень в процессе перехода от феодализма к капитализму, а как прародительницу абстрактно толкуемых свободы, прогресса, демократии, прав человека и в этом смысле как событие, противоположное Октябрьской революции.

Поэтому весьма актуальны дальнейшая марксистская разработка истории Великой французской революции, еще более полное раскрытие ее прогрессивной исторической роли и вместе с тем ограниченности, выявление на основе новейших научных данных ее буржуазного характера.

Сборник, предлагаемый вниманию читателей, включает статьи, посвященные малоизученным аспектам предыстории и истории революции, таким, как типология народных движений XVIII в. идеология и политика господствующего класса Франции накануне революции, некоторые идеологические течения периода самой революции, их особенности, их связь с предреволюционной эпохой.

Ряд статей написаны в русле более традиционных для современной историографии тем: в них рассматривается социально-экономическая история революции и ее влияние на другие страны. Редакционная коллегия надеется, что настоящее издание, подготовленное к 200-летнему юбилею Великой французской революции, будет способствовать дальнейшей разработке проблем ее истории.

Страница 1

Важнейшим фактором, предопределившим всю внешнеполитическую деятельность Франции XVIII века, а также во многом и ее внутреннюю политику, стала война за испанское наследство. Остановимся на этом поподробнее.

Поводом войны за испанское наследство (1701-1714 гг.) стала смерть испанского монарха Карла II, который не оставил прямых наследников. Людовик XIV, в связи с запутанными династическими отношениями в самой Испании, высказал мнение о том, что именно он является наследником испанской короны. Фактически война велась не, сколько за саму Испанию, сколько за её колонии – многочисленные американские, африканские владения, а также итальянские и голландские колонии. Получение Францией такого «наследства» подразумевало под собой практически неограниченную мировую гегемонию Франции.

В силу ряда причин, Франции не удается выйти из этой войны победителем, а Англия уничтожением франко-испанских флотов и завоеванием ряда колоний положила основание своему морскому владычеству. Людовик XIV умирает в 1714 году, оставив Францию своему четырехлетнему правнуку, впоследствии Людовику XV.

Таким образом, перед французской дипломатией, на момент 1714 года, стояли следующие задачи во внешней политике, необходимые для сохранения за Францией великой державой:

Противодействовать дальнейшему закреплению за Англией статуса «королевы морей»;

Не допускать чрезмерного сближения Англии и Австрии;

И наконец, по возможности поддерживать своих традиционных союзников – Турцию и Швецию, в борьбе с Австрией.

Однако, при малолетнем Людовике XV, внешней политикой занимался его регент Филипп Орлеанский, племянник покойного короля. Филипп будучи регентом, строил внешнюю политику страны исходя не из принципа целесообразности, а исходя из своих династических притязаний. Дело в том, что регент имел определенные права на престол.

Таким образом, в период с 1714 по 1726 год, в период регентства Филиппа Орлеанского, внешняя политика ознаменовалась следующими событиями, которые были направлены не на усиление Франции, а на удовлетворение амбиций регента:

Альянсом Франции с ее естественными противниками – Англией и Нидерландами (1717 год);

Войной за французское наследство (1718-1720 гг.) между Испанией с одной стороны и Франции, Англии, Голландии и Священной Римской империи. В этой войне Испания проиграла, а сиюминутный четверной союз распался.

В 1726 году Людовик XV объявил, что берет власть в свои руки, однако фактически управляло правительство Кардинала Андре Флери (1653-1743 гг.), который решал фактически все внутриполитические и внешнеполитические вопросы вплоть до своей смерти. Король от управления был полностью отстранен.

Основным лейтмотивом внешней политики правительства кардинала Флери была политика «невмешательства». Кардинал старался недопустить любых столкновений. Но, во многом вопреки желаниям кардинала, Франция была вовлечена в две войны – за польское и австрийское наследство.

Первая из них, война за Польское наследство (1733-1735 гг.) была между коалициями России, Австрии и Саксонии с одной стороны, и с другой между Сардинией, Испанией и Сардинией. Франция, в целом, добилась ослабления Австрии и присоединила к своим владениям Лотарингию.

Вторая – война за Австрийское наследство (1741-1748 гг.), была вызвана попыткой ряда стран оспорить завещание умершего императора Австрии Карла IV. В целом война не привела, к каким либо значимым последствиям на европейской арене .

В ходе последней войны кардинал Флери умирает, а Людовик XV заявляет о самостоятельном управлении страной. Общая неспособность короля к управлению привела к негативным последствиям.

При короле Франция участвовала еще в одной войне – Семилетней (1756-1763 гг.), где она выступила на одной стороне с Австрией, своим давним стратегическим соперником, и Россией, стратегическим соперником относительно недавним. Основной итог этой войны для Франции – потеря ее основных из своих колоний. Эти колонии перешли к Англии и Испании .

До конца жизни короля, каких либо значимых событий во внешней политике Франции, не произошло, а король полностью устранился от внешней и внутренней политики (широко известной стала его фраза «после нас хоть потоп»).

При анализе внешней политики Франции при Людовике XV, ученые обычно выделяют следующие глобальные тенденции:

Царствование преемника Людовика XIV является началом полного разложения французского абсолютизма и неудач его внешней политики;

Древнюю историю Отечества мы знаем благодаря летописям - погодным изложениям основных событий с точным указанием их дат. Древние летописи дошли до нас в списках ХIV-ХVIII вв. По месту и времени составления летописи делятся на разряды: Новгородские, Суздальские, Московские и т.д. Списки одного разряда выделяются еще и по редакциям (изво...

Высшие органы власти
Высшим органом власти в СССР становился Верховный Совет СССР, наделенный законодательной властью и состоящий из двух палат: Совета Союза и Совета Национальностей. Совет Союза избирался по территориальным округам, Совет Национальностей - по союзным, автономным республикам, автономным областям и национальным округам. Обе палаты признавал...

Франкская империя в VIII-IX вв.
Система иммунитетов не­избежно должна была повлечь за собой усиление раздробленно­сти, местного сепаратизма. Но при Карле Великом (768-814 гг.) государство франков достигает своего наивысшего могущества, ох­ватывая огромную территорию. Более того, Карл в 800 году был коронован папой в Риме императорской короной, что подчеркива­ло его с...