Луков Вл. А. Русская литература: генезис диалога с европейской культурой

— русский литературовед, культуролог.

Закончил МГПИ им. В. И. Ленина (ныне Московский педагогический государственный университет) (1969), там же — аспирантуру (1975); кандидат филологических наук (1975); доктор филологических наук (1986); профессор (1989); заслуженный деятель науки Российской Федерации (1997). С 1972 г. работал в МГПИ (МПГУ), в том числе деканом филологического факультета, зав. кафедрой всемирной литературы, профессором той же кафедры. В 1997-2004 гг. — профессор, зав. кафедрой общегуманитарных дисциплин, проректор по научной работе Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М. А. Литовчина. С 2004 г. работал в Московском гуманитарном университете , с 2008 г. до конца жизни — директор Центра теории и истории культуры . С 1996 г. член-корреспондент, с 1999 г. почетный академик, с 2000 г. академик-секретарь Международной академии наук педагогического образования, с 2000 г. директор Центра тезаурологических исследований МАНПО. В 2004 г. был избран академиком Международной академии наук (IAS, штаб-квартира в Инсбруке, Австрия).

Вл. А. Луков — крупный специалист в области исследования зарубежной литературы, а также теории литературы, русской литературы, теории и истории мировой культуры, психологии, социологии культуры, эстетики, культуры речи, методики преподавания в высшей школе, организации науки и образования, научной организации труда. Им опубликовано свыше 800 научных, научно-методических работ.

Публикации Вл. А. Лукова, посвященные творчеству У. Шекспира:

1. Луков Вл. А. Эволюция драматургического метода Эдмона Ростана: Диссертация на соиск. уч. степ. кандидата филологических наук. — М., 1975. — 254 с. (11,3 а. л.) [Сопоставление «Романтиков» Э. Ростана и «Ромео и Джульетты» «Гамлета» У. Шекспира].

2. Луков Вл. А. Пушкин и Гюго: два взгляда на историю драмы // Литературная теория и художественное творчество. — М.: МГПИ, 1979. — С. 82-92. (0,7 п. л.). [Отношение А. С. Пушкина и В. Гюго к Шекспиру, роль шекспировского наследия в формировании русской драматургии].

3. Ладыгин М. Б., Луков Вл. А. Романтизм в зарубежной литературе. — М.: МГПИ, 1979. — 113 с. (7,25 п. л.). [Шекспир и европейские романтики].

4. Ладыгин М. Б., Луков Вл. А. Романтизм и исторические жанры (проблемы генезиса) // Метод и жанр в зарубежной литературе: Сб. научных трудов. Вып. 4. — М.: МГПИ, 1979. — С. 22-37. (1 п. л.). [Исторические хроники Шекспира и принцип историзма].

5. Луков Вл. А. «Исторические сцены» Луи Вите «Баррикады» (К вопросу о новом понимании героического характера во французской драматургии 1820-х годов) // Категория характера в эстетике и художественном творчестве: Сб. научных трудов / Под ред. проф. Н. П. Михальской. — М.: МГПИ, 1980. — С. 24-42. (1,3 п. л.). [Влияние Шекспира].

6. Луков Вл. А. Черты неоромантизма в поэтической драме Э. Ростана «Орленок» // Проблемы метода и жанра в зарубежной литературе: Сб. научных трудов. Вып. 6. — М.: МГПИ, 1981. — С. 134-146. (0,8 п. л.). [Влияние «Гамлета» У. Шекспира].

7. Луков Вл. А. Переходные явления во французской драматургии 1820-х годов // Переходные эстетические явления в литературной процессе XVIII-XX веков: Сб. научных трудов. — М.: МГПИ, 1981. — С. 91-109. (1,1 п. л.). [Влияние Шекспира].

8. Луков Вл. А. Раннее творчество П. Мериме в свете проблемы жанровых систем // Взаимодействие жанров в художествен-ной системе писателя: Межвуз. сб. научных трудов. — М.: МГПИ, 1982. — С. 111-134. (1,6 п. л.). [Влияние Шекспира].

9. Луков Вл. А. Проспер Мериме. — М.: МГПИ, 1983. — 123 с. — («Изучение системы жанров в творчестве зарубежных писателей»). (7,75 п. л.). [Влияние Шекспира].

10. Луков Вл. А. «Драма для чтения» во французской литературе 1820-х годов // Филологические науки. — 1983. — № 4. — С. 29-35. (0,7 п. л.). [Влияние Шекспира].

11. Луков Вл. А. Луи Вите и тенденции стилевого развития во французской литературе 1820-х годов // Проблемы стиля в зарубежной литературе XIX-XX веков: Сб. научных трудов. — Ульяновск: УГПИ, 1983. — С. 3-16. (0,8 п. л.). [Влияние Шекспира].

12. Луков Вл. А. Проспер Мериме и новые принципы построения французской драмы (первая половина 1820-х годов) // Вопросы композиции в зарубежной литературе: Сб. научных трудов. — М.: МГПИ, 1983. — С. 112-136. (1,6 п. л.). [Влияние Шекспира].

13. Луков Вл. А. Французская драматургия (предромантизм, романтическое движение). — М.: МГПИ, 1984. — 110 с. (7 п. л.). [Влияние Шекспира, принцип шекспиризации].

14. Луков Вл. А. Французская драматургия на рубеже XVIII-XIX веков (генезис жанров): Диссертация на соиск. уч. степ. доктора филологических наук. — М., 1985. — 448 с. (18,7 а. л.). [Влияние Шекспира, принцип шекспиризации].

15. Луков Вл. А. Французская драматургия на рубеже XVIII-XIX веков (генезис жанров): Автореф. дисс.. доктора филол. н. — М.: МГПИ, 1985. — 32 с. (2 п. л.). [Влияние Шекспира, принцип шекспиризации].

16. Михальская Н. П., Луков Вл. А., Завьялова А. А. и др. История зарубежной литературы XIX века: В 2-х частях. / Под ред. Н. П. Михальской. — М.: Просвещение, 1991. — Ч. 1: 256 с.; Ч. 2: 256 с. [Влияние Шекспира, принцип шекспиризации, Гюго и Шекспир].

17. Луков Вл. А. «Дон Кихот» и «Гамлет» // VII Пуришевские чтения: Классика в контексте мировой культуры: Научная конференция молодых ученых-литературоведов, 30-31 марта / Отв. ред. Вл. А. Луков. — М.: МПГУ, 1995. — С. 3. (0,1 п. л.).

18. Луков Вл. А. Английская литература в зеркале диссертаций (1986-1990) // Anglistica: Сб. статей и материалов по культуре и литературе Великобритании и России / Вып. 3. Июнь. — М.: Прометей, 1996. — С. 30-51. (0,7 п. л.). [Диссертации о Шекспире].

19. Луков Вл. А. Гюго // Зарубежные писатели. Биобиблиографический словарь: в 2-х частях. Ч. 1: А-Л / Под ред. Н. П. Михальской. — М.: Просвещение, 1997. — С. 233-240. (1,2 п. л.). [Гюго и Шекспир].

20. Луков Вл. А. Зарубежная литература средних веков и эпохи Возрождения // История зарубежной литературы: Программы дисциплин предметной подготовки по специальности 021700 «Филология» / Отв. ред. Вл. А. Луков. — М.: Флинта, Наука, 1999. — С. 33-56. (1,8 п. л.). [Шекспир в вузовском курсе].

21. Луков Вал. А., Луков Вл. А. Зигмунд Фрейд: Хрони-ка-хрестоматия: Учебн. пособие. — М.: Флинта, Московский психолого-социальный институт, 1999. — 416 с. — (Библиотека психолога). (26 п. л.). 2-е изд. — 2001. [Шекспир в трудах Фрейда].

24. Луков Вл. А. А. С. Пушкин в контексте европейской культуры (роль традиций Шекспира и Мольера в становлении русской и французской драматургии XIX в.) // Творчество А. С. Пушкина в контексте русской и мировой культуры: Современное прочтение и изучение в вузе и школе: По материалам межвуз. конференции, проходившей в МГПУ 25 мая 1999 г. — М.: ГОМЦ «Школьная книга», 2000. — С. 34-45. (0,8 п. л.).

25. Луков Вл. А. Тезаурус: Год Гамлета // On air. — 2001. — № 3 (6). — С. 60-61. (0,4 п. л.).

26. Вершинин И. В., Луков Вл. А. Предромантизм в Англии. — Самара: Изд-во СГПУ, 2002. — 320 с. (20 п. л.). [См. именной указатель].

27. Вершинин И. В., Луков Вл. А. Европейская культура XVIII века: Уч. пособие. — Самара: Изд-во СГПУ, 2002. — 230 с. (14,5 п. л.). [См. именной указатель].

30. Луков Вл. А. История литературы: Зарубежная литература от истоков до наших дней: Учебное пособие для студентов высш. учеб. заведений. — М.: Издательский центр «Академия», 2003. — 512 с. — (Междунар. академия наук пед. образования; Высшее образование). (32 п. л.). 2, 3, 4, 5-е изд. — 2005-2008. [Раздел о Шекспире; см. также именной указатель].

31. Луков Вл. А. «Шекспиризация» как принцип-процесс // XV Пуришевские чтения: Всемирная литература в контексте культуры: Сб. статей и материалов: К 100-летию Б. И. Пуришева. — М.: МПГУ, 2003. — С. 155-157. (0,2 п. л.).

32. Луков Вл. А. Эдмон Ростан: Монография. — Самара: Изд-во СГПУ, 2003. — 268 с. (17,5 п. л.). [Сопоставление «Романтиков» Э. Ростана и «Ромео и Джульетты» У. Шекспира, «Орленка» Э. Ростана» и «Гамлета» У. Шекспира].

33. Луков Вл. А. Виньи Альфред Виктор де // Зарубежные писатели: Биобиблиографический словарь: в 2 ч. Ч. 1: А — Л / Под ред. Н. П. Михальской. — М.: Дрофа, 2003. — С. 186-189. (0,2 п. л.). [Виньи и Шекспир].

34. Луков Вл. А. Гюго Виктор Мари // Зарубежные писатели: Биобиблиографический словарь: в 2 ч. Ч. 1: А — Л / Под ред. Н. П. Михальской. — М.: Дрофа, 2003. — С. 339-349. (1,2 п. л.). [Гюго и Шекспир].

35. Луков Вл. А. История зарубежной литературы. Ч. 3: Литература XIX века: Учебное пособие. — М.: ГИТР, 2003. — 163 с. (10,25 п. л.). 2-е изд. — 2004. [Шекспир и романтики].

36. Луков Вл. А. Мировая литература. — М.: ООО «Мир книги», 2003. — 128 с.: ил. — (Большая серия знаний, т. 9). (12,25 п. л., указано: 8 п. л.). [Раздел о Шекспире].

37. Луков Вл. А. История зарубежной литературы. Кн. 1: Античность. Средние века. Предвозрождение. Возрождение: Уч. пособие. — М.: ГИТР, 2004. — 168 с. (10,5 п. л.). [Раздел о Шекспире].

38. Луков Вл. А. Шекспиризация // Компаративистика: Современная теория и практика: Международная конференция и XIV Съезд англистов (13-15 сентября 2004 г.): В 2 т. Т. 2. — Самара: Изд-во СГПУ, 2004. — С. 388-403. (1 п. л.).

39. Черноземова Е. Н., Луков Вл. А. История зарубежной литературы средних веков и эпохи Возрождения: Практикум: Планы. Разработки. Материалы. Задания. — М.: Флинта; Наука, 2004. — 200 с. (12,25 п. л.). 2-е изд., испр. — 2004. [Раздел о Шекспире].

43. Луков Вл. А. Мотивы как художественный язык сюжета «Гамлета» Уильяма Шекспира // Английская литература в контексте мирового литературного процесса: Тезисы докладов Международной научной конференции и XV съезда англистов, 19-22 сентября 2005 года / Отв. ред. В. Г. Решетов. — Рязань: РГПУ им. С. А. Есенина, 2005. — С. 73. (0,1 п. л.).

44. Луков Вл. А. Материалы к характеристике отечественного научного тезауруса (диссертации по проблемам литератур стран Западной Европы, Америки и Австралии, защищенные в 1986-1990 гг.) // Тезаурусный анализ мировой культуры. Сб. науч. трудов: Вып. 1 / Под общ. ред. Вл. А. Лукова. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2005. — С. 25-16 (0,2 п. л.). [Диссертации о Шекспире].

45. Луков Вл. А., Соломатина Н. В. Феномен Уайльда: Научн. монография. — М.: Национальный институт бизнеса, 2005. — 216 с. (13,5 п. л.). [Шекспир и Уайльд].

46. Луков Вл. А. Русская литература в мировом литературном процессе (введение в проблему): Монография. — М.: МосГУ, 2006. — 104 с. (6,5 п. л.). [Шекспир и русская литература].

47. Луков Вл. А. Культ писателя: формирование научного понятия в современной культуре // А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 49-57. (0,6 п. л.). [Культ Шекспира].

48. Луков Вл. А., Захаров Н. В., Каблуков В. В. Литература: Практикум: Часть 1: Зарубежная литература / Под общ. ред. Вл. А. Лукова. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — 196 с. (12,25 п. л.). [Раздел о Шекспире и др. материалы].

49. Луков Вл. А.Культ Шекспира: введение в исследование // Шекспировские штудии II: «Русский Шекспир»: Исследования и материалы научного семинара, 26 апреля 2006 г. / Отв. ред. Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 3-11. (0,6 п. л.).

51. Луков Вл. А. Теория персональных моделей в истории литературы: Науч. монография / Вл. А. Луков. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — 103 с. — (Проект «История литературы: персональные модели в литературных портретах»). [Шекспировские герои и проблема мембран тезауруса].

52. Луков Вл. А. Проблема исследования персональных моделей в истории литературы: методологические подходы // Тезаурусный анализ мировой культуры: Сб. науч. трудов. Вып. 6 / Под общ. ред. Вл. А. Лукова. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 58-90. (2 п. л.). [Модель Шекспира].

53. Луков Вал. А., Луков Вл. А. Фрейд и тезаурусный подход (к 150-летию со дня рождения З. Фрейда) // Тезаурусный анализ мировой культуры: Сб. науч. трудов. Вып. 7 / Под общ. ред. Вл. А. Лукова. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 3-28. (1,6 п. л.). [Шекспировские герои и проблема мембран тезауруса в свете фрейдовской теории].

54. Луков Вл. А. Русская литература: генезис диалога с европейской культурой: На-учная монография / Отв. ред. Вал. А. Луков. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — 100 с. (6,25 п. л.). [Шекспир и русская литература].

55. Луков Вл. А. Предромантизм: науч. моногр. — М.: Наука, 2006. — 683 с. (44,1 п. л.). [Шекспир и предромантизм, см. именной указатель].

56. Луков Вл. А. Культ Шекспира: тезаурусный анализ понятия // Литература Великобритании и романский мир: Тезисы докладов Международной научной конференции и XVI съезда англистов 19-22 сентября 2006 года. — Великий Новгород: НовГУ, 2006. — С. 81-82. (0,2 п. л.).

59. Луков Вл. А. Мериме: Исследование персональной модели литературного творчества: Науч. монография. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — 110 с. — (Проект «История литературы: персональные модели в литературных портретах). (7 п. л.). [Модель Шекспира в творчестве Мериме].

60. Луков Вл. А. III: Линии исследования: Сборник научных трудов. Материалы научного семинара, 14 ноября 2006 года / Моск. гуманит. ун-т. Ин-т гуманит. исследований; отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 3-31. (1,8 п. л.).

61. Луков Вл. А. Гамлет в шекспировской модели проспекции // Шекспировские штудии III: Линии исследования: Сборник научных трудов. Материалы научного семинара, 14 ноября 2006 года / Моск. гуманит. ун-т. Ин-т гуманит. исследований; отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 37-55. (1,2 п. л.).

62. Луков Вл. А. (сост.) Библиография работ сотрудников Института гуманитарных исследований Московского гуманитарного университета о Шекспире // Шекспировские штудии III: Линии исследования: Сборник научных трудов. Материалы научного семинара, 14 ноября 2006 года / Моск. гуманит. ун-т. Ин-т гуманит. исследований; отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 66-93. (1,7 п. л.).

63. Луков Вл. А. Культ Шекспира как научная проблема // Вестник Международной Академии Наук (Русская секция). — 2006. — № 2. — С. 70-72. (0,4 п. л.).

65. Луков Вл. А., Трыков В. П. Английские писатели — константы русского культурного тезауруса (Михальская Н. П. История английской литературы. М.: Академия, 2006) // Тезаурусный анализ мировой культуры: Сб. науч. трудов. Вып. 9 / Под общ. ред. Вл. А. Лукова. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — С. 85-88. (0,3 п. л.). [в т. ч. о разделе учебника о Шекспире].

66. Шекспировские штудии IV. Луков Вл. А., Захаров Н. В., Гайдин Б. Н. : Моногр. Для обсуждения на научном семинаре 23 апреля 2007 года / Отв. ред. Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — 86 с. (5,5 п. л.).

67. Луков Вл. А., Луков Вал. А. Шекспир и проблема взаимоотражения литератур // Шекспировские штудии V. Шекспир во взаимоотражении литератур: Сб. науч. трудов. Материалы научного семинара 6 июня 2007 года / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — С. 3-17. (1 п. л.).

68. Луков Вл. А. Всемирность Пушкина: диалог русской культуры с Шекспиром // Шекспировские штудии V. Шекспир во взаимоотражении литератур: Сб. науч. трудов. Материалы научного семинара 6 июня 2007 года / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — С. 24-30. (0,5 п. л.).

69. Луков Вл. А., Соломатина Н. В. Уайльд и Шекспир // Шекспировские штудии V. Шекспир во взаимоотражении литератур: Сб. науч. трудов. Материалы научного семинара 6 июня 2007 года / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — С. 48-62. (1 п. л.).

72. Луков Вл. А. Гамлет: вечный образ и его хронотоп // Человек. — 2007. — № 7. — С. 44-49. (0,7 п. л.).

73. Луков Вал. А., Луков Вл. А. Вечные образы // Новая Российская Энциклопедия: В 12 т. / Редколл.: А. Д. Некипелов, В. И. Данилов-Данильян и др. Т. 3 (2): Бруней — Винча. — М.: ООО «Издательство “Энциклопедия”»: ИД «Инфра-М», 2007. — С. 404-405. (0,2 п. л.). [в т. ч. шекспировские «вечные образы»].

74. Луков Вл. А. Возрождение. Литература // Новая Российская Энциклопедия: В 12 т. / Редколл.: А. Д. Некипелов, В. И. Данилов-Данильян и др. Т. 4 (1): Винчестер — Гамбург. — М.: ООО «Издательство “Энциклопедия”»: ИД «Инфра-М», 2007. — С. 139-140. (0,4 п. л.). [в т. ч. Шекспир].

75. Луков Вл. А. Всемирная литература // Новая Российская Энциклопедия: В 12 т. / Редколл.: А. Д. Некипелов, В. И. Данилов-Данильян и др. Т. 4 (1): Винчестер — Гамбург. — М.: ООО «Издательство “Энциклопедия”»: ИД «Инфра-М», 2007. — С. 268-269. (0,3 п. л.). [в т. ч. Шекспир].

77. Луков Вл. А. Любовь // Социология молодежи: энциклопедич. словарь / отв. ред. Ю. А. Зубок, В. И. Чупров. — М. : Academia, 2008. — С. 224-225. (0,2 п. л.). [в т. ч. у Шекспира].

78. Луков Вл. А. Молодой герой в литературе // Социология молодежи: энциклопедич. словарь / отв. ред. Ю. А. Зубок, В. И. Чупров. — М. : Academia, 2008. — С. 272-277. (0,5 п. л.). [в т. ч. у Шекспира].

80. Луков Вл. А. Мировая литература в контексте культуры: новые подходы к исследованию // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. — 2008. — № 1. — С. 64-69. (0,8 п. л.). [в т. ч. Шекспир].

81. Луков Вал. А., Луков Вл. А. Тезаурусы: Субъектная организация гуманитарного знания. — М.: Изд-во Национального института бизнеса, 2008. — 784 с. (49 п. л.). [см. им. указатель].

82. Луков Вл. А., Захаров Н. В. Гуманитарные константы в диалоге культур: шекспиризация, шекспиризм // : Сб. науч. трудов / Отв. ред. Вал. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — С. 35-40. (0,4 п. л.).

86. Луков Вл. А., Захаров Н. В., Гайдин Б. Н. Новые информационные технологии и филологические науки: комплексный подход к высшему образованию // Высшее образование для XXI века: V международная научная конференция. Москва, Моск. гуманит. ун-т, 13-15 ноября 2008 г.: . / Отв. ред. Вл. А. Луков, Н. В. Захаров. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — С. 3-18. (1 п. л.). [в т. ч. Шекспир].

87. Lukov Vl. A. , Zakharov N. V., Gaydin B. N. The new information technologies and philological sciences: The complex approach to the Higher Education (abstract) // Высшее образование для XXI века: V международная научная конференция. Москва, Моск. гуманит. ун-т, 13-15 ноября 2008 г.: Доклады и материалы. Секция 6. Высшее образование и мировая литература. Вып. 1 . / Отв. ред. Вл. А. Луков, Н. В. Захаров. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — С. 18-19. (0,1 п. л.).

88. Захаров Н. В., Луков Вл. А., Гайдин Б. Н. Гамлет как вечный образ мировой культуры // Тезаурусный анализ мировой культуры: Сб. науч. трудов. Вып. 16 / Под общ. ред. Вл. А. Лукова. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — С. 15-28. (0,9 п. л.).

В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — С. 68-59 (0,1 п. л.).

94. Луков Вл. А., Захаров Н. В. Культ Шекспира как социокультурный феномен // Вестник Международной Академии Наук (Русская секция). — 2008. — № 1. — С. 65-68. (0,6 п. л.).

95. Луков Вл. А. Джонсон Бенджамин (Бен) // Новая Российская Энциклопедия: В 12 т. / Редколл.: А. Д. Некипелов, В. И. Данилов-Данильян и др. Т. 5 (2): Дардан — Дрейер. — М.: ООО «Издательство “Энциклопедия”»: ИД «Инфра-М», 2008. — С. 234. (0,2 п. л.).

96. Луков Вл. А. Драма // Новая Российская Энциклопедия: В 12 т. / Редколл.: А. Д. Некипелов, В. И. Данилов-Данильян и др. Т. 5 (2): Дардан — Дрейер. — М.: ООО «Издательство “Энциклопедия”»: ИД «Инфра-М», 2008. — С. 453-454. (0,3 п. л.).

100. Луков Вл. А., Захаров Н. В. Пушкин и проблема русской всемирности // Вестник Международной Академии Наук (Русская секция). — 2008. — № 2. — С. 60-63. (0,5 п. л.). [в т. ч. Пушкин и Шекспир].

В Интернете:

103. Интернет: Луков Вл. А.Культ Шекспира: введение в исследование // Шекспировские штудии II: «Русский Шекспир»: Исследования и материалы научного семинара, 26 апреля 2006 г. / Отв. ред. Вл. А. Луков. // www.mosgu.ru . (0,6 п. л.)

104. Интернет: Луков Вл. А. Культ писателя: формирование научного понятия в современной культуре // Тезаурусный анализ мировой культуры: Сб. научных трудов: Вып. 4 / Отв. ред. Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 49-57. // www.mosgu.ru . (0,6 п. л.)

105. Интернет: Луков Вл. А. Теория персональных моделей в истории литературы: Науч. монография / Вл. А. Луков. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — 103 с. — (Проект «История литературы: персональные модели в литературных портретах»). // www.mosgu.ru . (6,5 п. л.).

106. Интернет: Луков Вл. А. Проблема исследования персональных моделей в истории литературы: методологические подходы // Тезаурусный анализ мировой культуры: Сб. науч. трудов. Вып. 6 / Под общ. ред. Вл. А. Лукова. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 58-90. // www.mosgu.ru . (2 п. л.).

107. Интернет: Луков Вал. А., Луков Вл. А. Фрейд и тезаурусный подход (к 150-летию со дня рождения З. Фрейда) // Тезаурусный анализ мировой культуры: Сб. науч. трудов. Вып. 7 / Под общ. ред. Вл. А. Лукова. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 3-28. // www.mosgu.ru . (1,6 п. л.).

108. Интернет: Луков Вл. А. Русская литература: генезис диалога с европейской культурой: Научная монография / Отв. ред. Вал. А. Луков. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — 100 с. // www.mosgu.ru . (6,25 п. л.).

109. Интернет: Луков Вл. А. Мериме: Исследование персональной модели литературного творчества: Науч. монография. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — 110 с. — (Проект «История литературы: персональные модели в литературных портретах). // www.mosgu.ru . (7 п. л.).

110. Интернет: Луков Вл. А. Шекспироведение в свете исследования констант европейских культурных тезаурусов // Шекспировские штудии III: Линии исследования: Сборник научных трудов. Материалы научного семинара, 14 ноября 2006 года / Моск. гуманит. ун-т. Ин-т гуманит. исследований; отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 3-31. // www.mosgu.ru . (1,8 п. л.).

111. Интернет: Луков Вл. А. Гамлет в шекспировской модели проспекции // Шекспировские штудии III: Линии исследования: Сборник научных трудов. Материалы научного семинара, 14 ноября 2006 года / Моск. гуманит. ун-т. Ин-т гуманит. исследований; отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 37-55. // www.mosgu.ru . (1,2 п. л.).

112. Интернет: Луков Вл. А. (сост.) Библиография работ сотрудников Института гуманитарных исследований Московского гуманитарного университета о Шекспире // Шекспировские штудии III: Линии исследования: Сборник научных трудов. Материалы научного семинара, 14 ноября 2006 года / Моск. гуманит. ун-т. Ин-т гуманит. исследований; отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 66-93. // www.mosgu.ru . (1,7 п. л.).

114. Интернет: Луков Вл. А., Трыков В. П. Английские писатели — константы русского культурного тезауруса (Михальская Н. П. История английской литературы. М.: Академия, 2006) // Тезаурусный анализ мировой культуры: Сб. науч. трудов. Вып. 9 / Под общ. ред. Вл. А. Лукова. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — С. 85-88. (0,3 п. л.). // www.mosgu.ru .

116. Интернет: Луков Вл. А., Луков Вал. А. Шекспир и проблема взаимоотражения литератур // Шекспировские штудии V. Шекспир во взаимоотражении литератур: Сб. науч. трудов. Материалы научного семинара 6 июня 2007 года / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — С. 3-17. (1 п. л.). // www.mosgu.ru .

117. Интернет: Луков Вл. А. Всемирность Пушкина: диалог русской культуры с Шекспиром // Шекспировские штудии V. Шекспир во взаимоотражении литератур: Сб. науч. трудов. Материалы научного семинара 6 июня 2007 года / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — С. 24-30. (0,5 п. л.). // www.mosgu.ru .

118. Интернет: Луков Вл. А., Соломатина Н. В. Уайльд и Шекспир // Шекспировские штудии V. Шекспир во взаимоотражении литератур: Сб. науч. трудов. Материалы научного семинара 6 июня 2007 года / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — С. 48-62. (1 п. л.). // www.mosgu.ru .

124. Интернет: Луков Вл. А., Захаров Н. В.Шекспиризация vs шекспиризм // Шекспировские штудии VIII: Проблемы перевода: Материалы заседания Шекспировской комиссии РАН 29 февраля 2008 года: Сб. науч. трудов / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков; Моск. гуманит. ун-т, Ин-т гуманит. исследований. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — С. 3-7. (0,4 п. л.). // www.mosgu.ru .

127. Интернет: Луков Вл. А.Культ Шекспира: введение в исследование // Шекспировские штудии II: «Русский Шекспир»: Исследования и материалы научного семинара, 26 апреля 2006 г. / Отв. ред. Вл. А. Луков. (0,6 п. л.) // http .

128. Интернет: Луков Вл. А. Шекспироведение в свете исследования констант европейских культурных тезаурусов // Шекспировские штудии III: Линии исследования: Сборник научных трудов. Материалы научного семинара, 14 ноября 2006 года / Моск. гуманит. ун-т. Ин-т гуманит. исследований; отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 3-31. (1,8 п. л.). // http://rus-shake.ru/criticism/collections/ .

129. Интернет: Луков Вл. А. Гамлет в шекспировской модели проспекции // Шекспировские штудии III: Линии исследования: Сборник научных трудов. Материалы научного семинара, 14 ноября 2006 года / Моск. гуманит. ун-т. Ин-т гуманит. исследований; отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 37-55. (1,2 п. л.). // http://rus-shake.ru/criticism/collections/ .

130. Интернет: Луков Вл. А. (сост.) Библиография работ сотрудников Института гуманитарных исследований Московского гуманитарного университета о Шекспире // Шекспировские штудии III: Линии исследования: Сборник научных трудов. Материалы научного семинара, 14 ноября 2006 года / Моск. гуманит. ун-т. Ин-т гуманит. исследований; отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 66-93. (1,7 п. л.). // http://rus-shake.ru/criticism/collections/ .

131. Интернет: Шекспировские штудии IV. Луков Вл. А., Захаров Н. В., Гайдин Б. Н. Гамлет как вечный образ русской и мировой литературы : Моногр. Для обсуждения на научном семинаре 23 апреля 2007 года / Отв. ред. Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — 86 с. (5,5 п. л.) // http://rus-shake.ru/criticism/collections/ .

132. Интернет: Луков Вл. А., Луков Вал. А. Шекспир и проблема взаимоотражения литератур // Шекспировские штудии V. Шекспир во взаимоотражении литератур: Сб. науч. трудов. Материалы научного семинара 6 июня 2007 года / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — С. 3-17. (1 п. л.). // http://rus-shake.ru/criticism/collections/ .

133. Интернет: Луков Вл. А. Всемирность Пушкина: диалог русской культуры с Шекспиром // Шекспировские штудии V. Шекспир во взаимоотражении литератур: Сб. науч. трудов. Материалы научного семинара 6 июня 2007 года / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — С. 24-30. (0,5 п. л.). // http://rus-shake.ru/criticism/collections/ .

134. Интернет: Луков Вл. А., Соломатина Н. В. Уайльд и Шекспир // Шекспировские штудии V. Шекспир во взаимоотражении литератур: Сб. науч. трудов. Материалы научного семинара 6 июня 2007 года / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — С. 48-62. (1 п. л.). // http://rus-shake.ru/criticism/collections/ .

135. Интернет: Луков Вл. А., Захаров Н. В.Шекспиризация vs шекспиризм // Шекспировские штудии VIII: Проблемы перевода: Материалы заседания Шекспировской комиссии РАН В. Захаров, Вл. А. Луков; Моск. гуманит. ун-т, Ин-т гуманит. исследований. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — С. 3-7. (0,4 п. л.) // http://rus-shake.ru/criticism/collections/ . 29 февраля 2008 года: Сб. науч. трудов / Отв. ред. Н.

136. Интернет: Луков Вл. А., Захаров Н. В. Алексеев, Михаил Павлович // Русский Шекспир: Инф.-иссл. база данных — http://rus-shake.ru/personalia/Alekseev/name/ . 8 с. (0,4 п. л.). (Ссылка на ст. в Википедии: Алексеев М. П.).

137. Интернет: Луков Вл. А., Захаров Н. В. Гуманитарные константы в диалоге культур: шекспиризация, шекспиризм // : Сб. науч. трудов / Отв. ред. Вал. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — С. 35-40. (0,4 п. л.) // www.mosgu.ru .

138. Интернет: Луков Вл. А., Захаров Н. В., Гайдин Б. Н. Новые информационные технологии и филологические науки: комплексный подход к высшему образованию // Высшее образование для XXI века: V международная научная конференция . Москва, Моск. гуманит. ун-т, 13-15 ноября 2008 г.: Доклады и материалы. Секция 6. Высшее образование и мировая литература. Вып. 1 / Отв. ред. Вл. А. Луков, Н. В. Захаров. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — С. 3-18.(1 п. л.). //

139. Интернет: Захаров Н. В., Луков Вл. А., Гайдин Б. Н. Гамлет как вечный образ мировой культуры // Тезаурусный анализ мировой культуры: Сб. науч. трудов. Вып. 16 / Под общ. ред. Вл. А. Лукова. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — С. 15-28. (0,9 п. л.). // www.mosgu.ru .

140. Интернет: [Луков Вл. А.] Центр теории и истории культуры ИФПИ МосГУ, 10 с. (0,5 п. л.) // www.mosgu.ru .

141. Интернет: Захаров Н. В., Луков Вл. А. «Мир Шекспира: электронная энциклопедия» в сети Интернет // Шекспировские штудии IX: К 444-летию со дня рождения Шекспира. Сб. науч. трудов. Материалы круглого стола, 23 апреля 2008 г. / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — С. 5-9. (0,4 п. л.) // www.mosgu.ru .

142. Интернет: Луков Вл. А., Захаров Н. В. Алексеев Михаил Павлович // Шекспировские штудии IX: К 444-летию со дня рождения Шекспира. Сб. науч. трудов. Материалы круглого стола, 23 апреля 2008 г. / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — С. 38-43. (0,4 п. л.) // www.mosgu.ru .

143. Интернет: Луков Вл. А. Михальская Нина Павловна // Шекспировские штудии IX: К 444-летию со дня рождения Шекспира. Сб. науч. трудов. Материалы круглого стола, 23 апреля 2008 г. / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — С. 43-59. (1,1 п. л.) // www.mosgu.ru .

144. Интернет: Захаров Н. В., Луков Вл. А. Шекспиризм // Шекспировские штудии IX: К 444-летию со дня рождения Шекспира. Сб. науч. трудов. Материалы круглого стола, 23 апреля 2008 г. / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — С. 65-68. (0,3 п. л.) // www.mosgu.ru .

145. Интернет: Луков Вл. А., Захаров Н. В. Шекспиризация // Шекспировские штудии IX: К 444-летию со дня рождения Шекспира. Сб. науч. трудов. Материалы круглого стола, 23 апреля 2008 г. / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — С. 68-59 (0,1 п. л.) //www.mosgu.ru .

146. Интернет: Луков Вл. А. «Культ Шекспира»: обоснование понятия // Шекспировские штудии X: Шекспировские чтения 2008. Сб. науч. трудов. Материалы международной научной конференции (Москва, 29 сентября — 3 октября 2008 года) / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — С. 24-30. (0,5 п. л.) // www.mosgu.ru .

147. Интернет: Луков Вл. А., Захаров Н. В. Электронная энциклопедия «Мир Шекспира» // Шекспировские штудии X: Шекспировские чтения 2008. Сб. науч. трудов. Материалы международной научной конференции (Москва, 29 сентября — 3 октября 2008 года) / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — С. 31-40. (0,7 п. л.) // www.mosgu.ru .

148. Интернет: Луков Вл. А. Статьи для электронной энциклопедии «Мир Шекспира», 2008- (продолжающееся издание).

Ответственное редактирование:

150. Шекспировские штудии II: «Русский Шекспир»: Исследования и материалы научного семинара, 26 апреля 2006 г. / Отв. ред. Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — 100 с. (6,25 п. л.).

151. Шекспировские штудии III: Линии исследования: Сборник научных трудов. Материалы научного семинара, 14 ноября 2006 года / Моск. гуманит. ун-т. Ин-т гуманит. исследований; отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — 94 с. (6 п. л.).

152. [Луков Вл. А., ред.] Пимонов В. Шекспир. Поэтика театральности / Науч. ред. Вл. А. Луков. — М.: ГИТР, 2006. — 264 с. (16,5 п. л.).

153. Шекспировские штудии IV. Луков Вл. А., Захаров Н. В., Гайдин Б. Н. Гамлет как вечный образ русской и мировой литературы : Моногр. Для обсуждения на научном семинаре 23 апреля 2007 года / Отв. ред. Вл. А. Луков — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — 86 с. (5,5 п. л.).

154. Шекспировские штудии V. Шекспир во взаимоотражении литератур: Сб. науч. трудов. Материалы научного семинара 6 июня 2007 года / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — 72 с. (4,5 п. л.).

155. Шекспировские штудии VI. Захаров Н. В. Изображение Шекспира в рисунках Пушкина (опыт атрибуции): Моногр. Для обсуждения на научном семинаре 25 июня 2007 года / Отв. ред. Вл. А. Луков — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — 47 с. (3 п. л.).

156. Шекспировские штудии VII: Сб. науч. трудов. Материалы круглого стола 6 декабря 2007 года / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. Гуманит. Ун-та, 2007. — 68 с. (4,5 п. л.).

157. Шекспировские штудии VIII: Проблемы перевода: Материалы заседания Шекспировской комиссии РАН 29 февраля 2008 года: Сб. науч. трудов / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков; Моск. гуманит. ун-т, Ин-т гуманит. исследований. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — 91 с. (5,7 п. л.).

158. Шекспировские штудии IX: К 444-летию со дня рождения Шекспира. Сб. науч. трудов. Материалы круглого стола, 23 апреля 2008 г. / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — 80 с. (5 п. л.).

164. Интернет: Шекспировские штудии V. Шекспир во взаимоотражении литератур: Сб. науч. трудов. Материалы научного семинара 6 июня 2007 года / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — 72 с. (4,5 п. л.) //www.mosgu.ru .

165. Интернет: Шекспировские штудии VI: Захаров Н. В. Изображение Шекспира в рисунках Пушкина (опыт атрибуции) : Монография. Для обсуждения на научном семинаре 25 июня 2007 года / Отв. ред. Вл. А. Луков; Моск. гуманит. ун-т. Ин-т гуманит. исследований. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — 47 с. (3 п. л.) // http://www.mosgu.ru/nauchnaya/publications/2007/monographs/Zakharov/index.pdf

166. Интернет: Шекспировские штудии VII: Сб. науч. трудов. Материалы круглого стола 6 декабря 2007 года / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — 68 с. (4,5 п. л.) // www.mosgu.ru .

167. Интернет: Шекспировские штудии VIII: Проблемы перевода: www.mosgu.ru .

168. Интернет: Шекспировские штудии: Трагедия «Гамлет»: Материалы научного семинара, 23 апреля 2005 г. / Моск. гуманит. ун-т, Ин-т гуманит. исследований; отв. ред. Вл. А. Луков. — М., 2005. — 74 с. (4,7 п. л.) // http://rus-shake.ru/criticism/collections/ .

169. Интернет: Шекспировские штудии II: Исследования и материалы научного семинара, 26 апреля 2006 г. / Отв. ред. Вл. А. Луков. (6,25 п. л.) // http://rus-shake.ru/criticism/collections/ .

170. Интернет: Шекспировские штудии III: Линии исследования: Сборник научных трудов. Материалы научного семинара, 14 ноября 2006 года / Моск. гуманит. ун-т. Ин-т гуманит. исследований; отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — 95 с. (6 п. л.) // http://rus-shake.ru/criticism/collections/ .

171. Интернет: Шекспировские штудии IV. Луков Вл. А., Захаров Н. В., Гайдин Б. Н. Гамлет как вечный образ русской и мировой литературы: Моногр. Для обсуждения на научном семинаре 23 апреля 2007 года / Отв. ред. Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — 86 с. (5,5 п. л.) // http://rus-shake.ru/criticism/collections/ .

172. Интернет: Шекспировские штудии V. Шекспир во взаимоотражении литератур: Сб. науч. трудов. Материалы научного семинара 6 июня 2007 года / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — 72 с. (4,5 п. л.) // http://rus-shake.ru/criticism/collections/ .

173. Интернет: Шекспировские штудии VI: Захаров Н. В. Изображение Шекспира в рисунках Пушкина (опыт атрибуции) : Монография. Для обсуждения на научном семинаре 25 июня 2007 года / Отв. ред. Вл. А. Луков; Моск. гуманит. ун-т. Ин-т гуманит. исследований. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — 47 с. (3 п. л.) // http://rus-shake.ru/criticism/collections/ .

174. Интернет: Шекспировские штудии VII: Сб. науч. трудов. Материалы круглого стола 6 декабря 2007 года / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. — 68 с. (4,5 п. л.) // http://rus-shake.ru/criticism/collections/ .

175. Интернет: Шекспировские штудии VIII: Проблемы перевода: Материалы заседания Шекспировской комиссии РАН 29 февраля 2008 года: Сб. науч. трудов / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков; Моск. гуманит. ун-т, Ин-т гуманит. исследований. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — 91 с. (5,7 п. л.). // http://rus-shake.ru/criticism/collections/ .

176. Интернет: Шекспировские штудии IX: К 444-летию со дня рождения Шекспира. Сб. науч. трудов. Материалы круглого стола, 23 апреля 2008 г. / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — 80 с. (5 п. л.) // www.mosgu.ru .

177. Интернет: Шекспировские штудии X: Шекспировские чтения 2008. Сб. науч. трудов. Материалы международной научной конференции (Москва, 29 сентября — 3 октября 2008 года) / Отв. ред. Н. В. Захаров, Вл. А. Луков. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. — 90 с. (5,7 п. л.) // www.mosgu.ru .

Лит. : Луков Владимир Андреевич // Кто есть кто в русском литературоведении: Справочник: В 3 ч. Ч. 2: К-О. М. : ИНИОН, ИМЛИ им. А. М. Горького, 1992. С. 142-143; Овчаренко В. И. Луков Владимир Андреевич // Овчаренко В. И. Российские психоаналитики. М. : Академический проект, 2000. С. 154. (Антология мирового психоанализа); Луков Владимир Андреевич // Международная академия наук педагогического образования (МАНПО) : Биографический словарь: Вып. 2. М.: МАНПО, 2001. С. 97-98; Евдокименко С. Каким может быть учебник // Высшее образование в России. 2003. №6. С. 169-171; Луков Владимир Андреевич // Чупринин С. И. Новая Россия: мир литературы: Энциклопедический словарь-справочник: В 2 т. Т. 1: А-Л. М. : Вагриус, 2003. С. 814; Ерофеева Н. Е. Новые подходы в вузовском преподавании зарубежной литературы // Актуальные вопросы современного литературоведения и методики преподавания литературы в вузе и школе: Сб. науч. трудов. М. : Компания Спутник +, 2003. С. 3-5; Трыков В. П. Литературная Одиссея: от Гомера до Маркеса (о книге В. А. Лукова «История литературы: зарубежная литература от истоков до наших дней») // Телескоп: Научный альманах. Вып. 5. Самара: Научно-технический центр, 2003. С. 250-252; Трыков В. П. История мировой литературы в одной книге // Знание. Понимание. Умение . 2006. №1. С. 229-230; Захаров Н. В., Луков А. В. Школа тезаурусного анализа // Знание. Понимание. Умение . 2006. №1. С. 213-214; Михальская Н. П. [Рец.:] Вл. А. Луков. Предромантизм. Научная монография. М., 2006 // Филологические науки. 2007. №1. С. 124-125; Дежуров А. С. Предромантизм в свете тезаурусного подхода (Луков, Вл. А. Предромантизм. М. : Наука, 2006) // Тезаурусный анализ мировой культуры: Вып. 10. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. С. 79-81; Захаров Н. В. Тезаурусный анализ предромантизма [рец. на кн. : Луков, Вл. А. Предромантизм. М. : Наука, 2006] // Знание. Понимание. Умение . 2007. №1. С. 221-223; Тарасов А. Б., Захаров Н. В. [Рец.:] Луков, Вл. А. Предромантизм. М. : Наука, 2006. 683 с. // Вестник Российского гуманитарного научного фонда. 2007. № 1 (46). С. 272-275; Камалдинова Э. Ш., Кузнецова Т. Ф. Гуманитарное знание в XXI веке // Знание. Понимание. Умение . 2007. № 2. С. 233-235; Поляков О. Ю. Энциклопедия предромантизма (о новой монографии профессора В. А. Лукова) // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. 2007. № 2 (17). С. 143-144; Ревякина А. А. [Рец.] Луков Вл. А. Предромантизм. М. : Наука, 2006. 683 с. // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 7, Литературоведение: РЖ / РАН. ИНИОН. М., 2008. № 1. С. 28-35; Кузнецова Т. Ф. Новое в науке о культуре: Луков Вл. А. Предромантизм: Монография. М. : Наука, 2006 // Вопросы культурологии. 2008. № 3. С. 4-5; Гуревич П. С. [Рец.:] Луков Валерий, Луков Владимир. Тезаурусы. Субъектная организация гуманитарного знания. М., 2008, тир. 1000 экз., 784 с. // Эдип. 2008. № 3 (6). С. 165-166; Костина А. В. Книга Вал. А. и Вл. А. Луковых «Тезаурусы» и формирование новой парадигмы гуманитарного знания // Тезаурусный анализ мировой культуры: Сб. науч. трудов. Вып. 16. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. С. 82-97; Ее же. Теоретические проблемы современной культурологии: Идеи, концепции, методы исследования. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2008. С. 234-247; Ее же. Тезаурусный подход как новая парадигма гуманитарного знания // Обсерватория культуры. 2008. № 5. С. 102-109; Луков Владимир Андреевич // Кто есть кто в российском литературоведении: Биобиблиографический словарь-справочник / гл. ред. А. Н. Николюкин. М., 2011. 222 с. Стб. 207-209. (Сер.: Теория и история литературоведения). ISBN 978-5-248-00591-8; Науменко В. Г. Проблема составления учебных пособий-хрестоматий по современной зарубежной литературе для гуманитарных вузов в системе литературного образования: К 30-летию поступления в аспирантуру при кафедре всемирной литературы, возглавляемой Н. П. Михальской // XI Международная научная конференция «Европа и современная Россия. Интегративная функция педагогической науки в едином образовательном пространстве», 14-24 августа 2014 г., Прага — Марианские Лазни. М. : МАНПО, 2014. 444 с. С. 327-330; Мировая культура в русском тезаурусе: I Академические чтения памяти Владимира Андреевича Лукова, 27 марта 2015 г. : сб. науч. трудов / редкол.: Вал. А. Луков (отв. ред.), Н. В. Захаров, Т. Ф. Кузнецова, Ч. К. Ламажаа, В. П. Трыков. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2015. 280 с. ISBN 978-5-906822-02-4; Науменко В. Г. Под грифом МАНПО. Посвящается 20-летию Международной академии наук педагогического образования // Профессионализм педагога: компетентностный подход в образовании: науч. труды Юбилейной международной научно-практической конференции МАНПО — 20 лет 16-17 октября 2015 г., Московский государственный областной университет / Международная академия наук педагогического образования; [редакционная коллегия: Е. И. Артамонова, М. Я. Виленский]. М. : МАНПО; Ярославль: Ремдер, 2015. 684, с. 58-62; : сб. науч. трудов / редкол.: Вал. А. Луков (отв. ред.), Н. В. Захаров, Т. Ф. Кузнецова, Ч. К. Ламажаа, В. П. Трыков. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2017. 256 с. ISBN 978-5-906912-48-0 (архивировано в WebCite / ).

Библиограф. описание : Захаров Н. В. Луков Владимир Андреевич [Электронный ресурс] // Электронная энциклопедия «Мир Шекспира». . URL: [архивировано в WebCite ] (дата обращения: дд.мм.гггг).

№4 2008 – Культурология

Культурологические понятия «концепт» и «константа» культуры были детально разработаны наукой относительно недавно. Большой вклад в осмысление этих понятий внес академик Ю. С. Степанов, опубликовав обширный труд «Константы: Словарь русской культуры».

Концепт, с точки зрения Ю. С. Степанова, - «это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек - рядовой, обычный человек, не «творец культурных ценностей» - сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее. (…) В отличие от понятий в собственном смысле термина (…), концепты не только мыслятся, они переживаются. Они - предмет эмоций, симпатий и антипатий, а иногда и столкновений. Концепт - основная ячейка культуры в ментальном мире человека».

И далее - важное разъяснение: «В понятии, как оно изучается в логике и философии, различают объем - класс предметов, который подходит под данное понятие, и содержание - совокупность общих и существенных признаков понятия, соответствующих этому классу. В математической логике (особенно в ее наиболее распространенной версии принятой также и в настоящем Словаре, - в системе Г. Фреге - А. Черча) термином концепт называют лишь содержание понятия, таким образом термин концепт становится синонимичным термину смысл. В то время как термин значение становится синонимичным термину объем понятия. Говоря проще - значение слова это тот предмет или те предметы, к которым это слово правильно, в соответствии с нормами данного языка применимо, а концепт это смысл слова. В науке о культуре термин концепт употребляется, когда абстрагируются от культурного содержания, а говорят только о структуре, - в общем, так же, как в математической логике. Так же понимается структура содержания слова и в современном языкознании».

Существенным для Ю. С. Степанова является положение, вынесенное им в название одного из разделов статьи «Концепт»: «Концепты могут «парить» над концептуализированными областями, выражаясь как в слове, так и в образе или матери­альном предмете». Эта мысль оказывается принципиальной для формулирования общего определения культуры, предложенного ученым: «Культура - это совокупность концептов и отношений между ними, выражающихся в различных «рядах» (прежде всего в «эволюционных семиотических рядах», а также в «парадигмах», «стилях», «изоглоссах», «рангах», «константах» и т. д.); надо только помнить, что нет ни «чисто «духовных», ни «чисто материальных» рядов: храм связан с концептом «священного»; ремесла - с целыми рядами различных концептов; социальные институты общества, не будучи «духовными концептами» в узком смысле слова, образуют свои собственные ряды, и т. д., - «концептуализированные области», где соединяются, синонимизируются «слова» и «вещи» - одно из самых специфических проявлений этого свойства в духовной культуре».

В общей системе терминов, характеризующих «концептуализированную сферу», определенное место занимают «константы»: «Константа в культуре - это концепт, существующий постоянно или, по крайней мере, очень долгое время. Кроме этого, термину «константа» может быть придано и другое значение - «некий постоянный принцип культуры». (…) Принцип создания алфавитов - «алфавитный принцип», проецирующийся далее в различных культурах на представления об устройстве мира, может быть отнесен как раз к константам-принципам (…).Но в настоящем Словаре мы рассматриваем константу в первом значении - как постоянно присутствующий концепт».

Мы взяли на себя смелость рассмотреть отдельно взятую константу мировой культуры (точнее, тезаурусов мировой культуры) на материале, изучаемом в разных науках: в культурологии, филологии (истории литературы), психологии, социологии. И эта константа - «Любовь», едва ли не самый привлекательный концепт, что связано с жизненными (не образовательными) потребностями человека и поэтому всегда находит особый отклик.

Любовь - форма духовной культуры, представленная в тезаурусе человека как индивидуальное переживание чувства преданности людям, предметам и явлениям окружающего мира, идеям, мечтам, самому себе, когда объект этого чувства становится выше и ценнее личного «Я» и без слияния с избранным объектом, овладения им, единения человек не мыслит своего существования или, по крайней мере, ощущает глубокую неудовлетворенность, свою неполноценность, неполноту индивидуального бытия. Такое понимание любви включает в себя все ее виды (к жизни, сексу, женщине или мужчине, к детям и родителям, к себе, к деньгам, славе, власти, искусству, науке, Родине, Богу и т. д.), объединяет все три значения слова в русском языке (чувство глубокой привязанности к кому-, чему-л.; чувство горячей сердечной склонности, влечение к лицу другого пола; внутреннее стремление, склонность, тяготение к чему-л.) и шире, чем обыденное представление о любви как сильном влечении к лицу противоположного пола, несмотря на то, что фрейдизмс его учением о сексуальной природе всех культурных явлений и сублимации либидо возвращает термину «любовь» именно это обыденное значение как основное.

В античности любовь (Эрос у греков, Амур у римлян) носила сакральный характер, что затрудняет осмысление любовных отношений того времени. Для обозначения форм любви, отличных от Эроса, мыслители древности использовали другое слово - phileō (люблю), отсюда названия «философия» (любовь к мудрости), «филология» (любовь к слову). В учении Платона любовь (Эрот) - стремление человека к изначальной целостности. В «Пире» Платон рассказывает об андрогинах (двуполых людях), которых Зевс, чтобы их ослабить, разрезал на две половинки: «Итак, каждый из нас - это половинка человека… и поэтому каждый из нас ищет всегда соответствующую ему половину». Духовные мотивы любви у Платона определили концепцию «платонической любви», которая у философа легко соединяется с любовью к прекрасному, к вечному обладанию благом, к мудрости и добродетели. В средние века на первый план выходит любовь к Богу, любовь плотская осуждается (Августин, Абеляр). В светской рыцарской литературе (поэзия трубадуров, средневековый роман) отражено формирование нового ощущения любви, близкого к современному, в концепции куртуазной (рыцарской) любви: это «некоторая врожденная страсть, проистекающая из созерцания и неумеренного помышления о красоте чужого пола…», любовь должна быть верной, скромной, тайной и т. д. Любовь отделяется от проблемы брака: рыцарь должен любить жену своего сюзерена. Это требование сугубо социально, превращает любовь в форму вассального служения.

После Данте любовь становится едва ли не основным объектом описания в литературе - одном из основных источников представлений об историческом развитии этого чувства (в поэзии - от Петрарки до Пушкина, Бодлера и поэтов современности; в прозе - от Боккаччо до Стендаля, Тургенева, Толстого, Достоевского, Мопассана, Пруста, Мердок, любовного романа в массовой беллетристике, в том числе различных отклонений от традиционной любви от маркиза де Сада до Уайльда, Жида, Жене, Болдуина; в драматургии - от Шекспира до Уильямса), выступая как с радостной, так и с печальной стороны. Огромный массив текстов позволяет проводить исследования любви в рамках социологии литературы. Характерная черта литературного понимания любви - противопоставление возвышенной любви и низменной любви, с другой стороны - любовь к женщине (мужчине) - любовь к богатству, славе, власти (а иногда - к Родине, революции, творчеству).

В XVII веке любовь обычно рассматривалась весьма возвышенно. Об этом свидетельствуют прославление заповедей любви Селадона - героя пасторального романа «Астрея» Оноре д’Юрфе и небесная кара, обрушенная писателями на Дон Хуана - Дон Жуана из «Севильского обольстителя» Тирсо де Молина и комедии Мольера «Дон Жуан» («вечный образ», присутствующий в сотнях произведений последующих эпох и ставший мифологемой, в которой символизирована одна из распространенных трактовок любви).

В светских салонах царила прециозная любовь. Подражая героям пасторальных и галантно-героических романов, дочь знаменитой владелицы салона маркизы де Рамбуйе Жюли вышла замуж за герцога Монтозье после 14 лет его самых изысканных платонических ухаживаний.

Великие трагики писали о высокой любви. Для Пьера Корнеля любовь неотделима от благородства: «Qui m’aima généreux me hairait infâme» - «Та, которая любила меня благородным, возненавидела бы меня бесчестным», - восклицал Родриго в его трагедии «Сид» (1636). Жан Расин видел трагичность любви в ее неразделенности. В «Андромахе» (1667) возникает цепочка: Орест любит Гермиону, которая любит Пирра, который любит Андромаху, которая любит погибшего Гектора. В «Британике» Нерон воспылал страстью к Юнии, которая любит Британика. В «Федре» жена Тесея Федра любит не мужа, а пасынка Ипполита, который любит Арикию. Неразделенная любовь мучит героев, приводит их к смерти, но не роняет их достоинства.

На рубеже двух веков появляются мотивы разочарования в идеальной любви. У Франсуа де Ларошфуко в «Максимах» (посл. прижизн. изд. 1678) это отразилось в известном афоризме: «Истинная любовь похожа на привидение: все о ней говорят, но мало кто ее видел». В сказках Шарля Перро (1697) любовь идеальна. В «Золушке» Перро создал миф о превращении бедной и неказистой, но трудолюбивой девушки, которую волшебство и любовь принца превратили в прекрасную принцессу. Для XVII века этот мотив был очень демократичным, но все же это был сказочный мотив.

В XVIII веке акценты сместились. Особенно это заметно в придворной среде. Во Франции со времен регентства Филиппа Орлеанского наблюдается упадок нравственности. Аристократы, чувствующие приближение конца своего благополучия, хотят получить от жизни все доступные наслаждения. Героем дворянского общества стал итальянский авантюрист Джакомо Казанова, посвятивший свою жизнь поискам любовных приключений, богатства, успеха. Рушились понятия дворянской чести и долга. Самые знатные женщины бесстыдно выставляли напоказ свою развращенность. Дело дошло до того, что дочь регента герцога Орлеанского похвалялась своей любовной связью с отцом.

Фривольность получает распространение как в жизни, так и в искусстве. Яркий пример - живопись Фрагонара, в частности, хранящаяся в Лувре картина «Задвижка»: молодой человек, уже в нижнем белье, защелкивает дверную задвижку, а очаровательная дама слабо сопротивляется, скорее прижимаясь к нему, чем останавливая, рядом с ними - соблазнительная постель, а на столике - яблоко, символ грехопадения Адама и Евы.

Приобретает популярность фривольный роман. Проблема мезальянса почти не волнует писателей или вызывает сочувствие, как в психологическом романе аббата Ф. А. Прево «История кавалера де Гриё и Манон Леско» (1731), где показана любовь знатного молодого человека кавалера де Грие к куртизанке (сюжет немыслимый в высокой литературе XVII века).

Чопорные англичане более пунктуально придерживаются старых моральных норм, руководствуясь ограничивающими свободу чувств правилами для джентльмена. Исключительно важный источник для понимания образа джентльмена - «Письма к сыну» английского графа Честерфилда, которые он писал в 1739–1768 гг. (опубликованы посмертно, в 1774 г., не писались для печати и поэтому представляют особо ценный документ частной жизни и обыденных воззрений эпохи). Как и следовало ожидать, здесь стыдливо умалчиваются проблемы любви, о ней обычно говорится в расширительном смысле: «История пробуждает в нас любовь к добру и толкает на благие деяния; она показывает нам, как во все времена чтили и уважали людей великих и добродетельных при жизни, а также какою славою их увенчало потомство, увековечив их имена и донеся память о них до наших дней». Но уже детям внушается, что взаимоотношения с противоположным полом, во-первых, распространяются только на особ своего круга, а во-вторых, должны быть обставлены весьма деликатным и изысканным способом. Честертон настаивал: «Хоть на первый взгляд вопрос о том, как вести себя в обществе, и может показаться сущим пустяком, он имеет весьма важное значение, когда цель твоя - понравиться кому-нибудь в частной жизни, и в особенности женщинам, которых тебе рано или поздно захочется расположить к себе» (это он пишет 9-летнему мальчику). В одном из более ранних писем он разъяснял: «Хорошие манеры во многих случаях должны диктоваться здравым смыслом; одни и те же действия, вполне корректные при определенных обстоятельствах и в отношении определенного лица, при других обстоятельствах и в отношении другого лица могут выглядеть совершенно иначе. Но есть некоторые общие правила хорошего воспитания, которые всегда и для всех случаев остаются в силе» - и далее крайне детально излагает подробности этикета вплоть до того, что «да» и «нет» звучат грубо, к ним надо обязательно добавить слова «сэр», «милорд» или «мадам».

Однако в Англии огромной популярностью пользуется роман Сэмюеля Ричардсона «Памела» (1740), где добродетельная служанка Памела становится женой своего знатного хозяина. В 1742 г. вышел роман Генри Филдинга «История приключений Джозефа Эндрюса», пародировавший сюжет «Памелы»: Джозеф Эндрюс, брат Памелы, спасает свою невинность от своей хозяйки. Филдинг заканчивает роман более реалистично: слугу изгоняют.

Знакомство со ставшими достоянием гласности любовными письмами позволяет отметить ряд черт культуры любви XVIII века.

Так, в 1713 г. 19-летний Вольтер пишет письмо юной Олимпии Дюнуайе. Клянясь ей в вечной любви, он на первое место ставит уважение к добродетели девушки: «Да, моя дорогая Пимпеточка, я буду вас любить всегда; так говорят даже самые ветреные влюбленные, но их любовь не основана, подобно моей, на полнейшем уважении; я равно преклоняюсь пред вашей добродетелью, как и пред вашей наружностью, и я молю небо только о том, чтобы иметь возможность заимствовать от вас ваши благородные чувства».

В письмах Габриеля Мирабо к Софи Монье (конец 1770-х годов) тоже называются качества любимой: «Моя Софи, такая простая и наивная, казалась мне образцом искренности и чувствительности: ей не хватало только страстности, но любовь втихомолку обещала мне и это».

Письма Вольтера и Мирабо разделяют годы Регентства и царствования Людовика XV, добродетельность постепенно отходит на второй план, уступая место искренности и чувствительности.

Впечатлительность считается достоинством и мужчины: «Моя дорогая, моя единственная подруга, я облил слезами, покрыл поцелуями твое письмо», - пишет Мирабо Софи 9 января 1778 г., и дальше: «Но какие бы страдания ни причиняла впечатлительность, - еще больше приносит она добра». В предыдущем письме есть и такие строки: «Если бы я знал, что моя смерть необходима для твоего счастья, что ты можешь приобрести его этой ценой, я убил бы себя, не колеблясь ни минуты» (для сравнения - фраза из письма той же поры философу Дени Дидро к скульптору Фальконе о своей любви к Софи Волан: «Если бы она сказала мне - дай выпить свою кровь - я бы ни минуты не задумался удовлетворить это ее желание»). Стремление убить себя, погибнуть ради любимой или от ее руки - свидетельство осознания и ощущения любви как разрушительной страсти.

ГЛАВА 3

А. С. ПУШКИН: РУССКАЯ «ВСЕМИРНОСТЬ»

(к вопросу о восприятии европейской литературы)

Выше были рассмотрены несколько примеров диалога Пуш­кина с «чужим» словом, которое становится «своим», будь то ос­воение творчества Шекспира или Мольера, что произошло с лите­ратурами всего мира, или Корнуола, забытого даже на родине. Од­нако это лишь частные проявления более общего феномена, воз­никшего в русской литературе именно с приходом в нее Пушкина, который можно обозначить как русская «всемирность». У ее исто­ков стоит русский классицизм XVIII века, который, вслед за евро­пейским классицизмом, был ориентирован на подражание антич­ным авторам, но был еще более зависим от образцов, так как пере­нимал и опыт самих европейских классицистов. Конечно, какое-то подобие двойного подражания обнаруживается и в западной лите­ратуре, но там подражание новым образцам, ориентированным на античные образцы, выступало прежде всего как эпигонство и мало касалось великих писателей. В России же двойное бремя подража­ния несли на себе самые крупные писатели, отражая тем самым ученический период новой русской литературы. Пушкин, уже в «Руслане и Людмиле» превзойдя своего непосредственного учителя В. А. Жуковского («Победителю ученику от побежденного учи­теля» - приветствовал молодого Пушкина великий поэт, познако­мивший через свои переводы русского читателя с Гомером и Пин­даром, Лафонтеном и Поупом, Томсоном и Греем, Гёте и Шилле­ром, Бюргером и Уландом, Саути и Байроном, еще с пятьюдесятью писателями разных стран и эпох, причем эти переводы составили основную часть его творчества), преодолел подражание, учениче­ство, вступил с гениями мировой литературы в диалог на равных. И этот диалог охватил такой широкий спектр явлений мировой сло­весности, что тогда-то возник, закрепился в русской литературе фе­номен русской «всемирности», отзывчивости поэтической (в широ­ком смысле) души на слово - письменное или устное, прозвучав­шее для всех или только для избранных, в храме, светском салоне или в поле, избе, на площади или в тайниках сердца - в разных странах, на многих языках, в различные эпохи. Столь необъятное поле диалога создает специфический для русских писателей (и чи­тателей) начиная с пушкинского времени литературный тезаурус (область общего культурного тезауруса, связанную с литературой). Не менее значим и тот способ, каким поступающая в тезаурус извне литературная информация перерабатывается, чтобы стать его ча­стью. Пушкин здесь также определил основное направление.

Оно ясно проступает в диалоге Пушкина с Шекспиром. Глу­боко изучив эту проблему, Н. В. Захаров в своей монографии «Шекспир в творческой эволюции Пушкина» прибег к термину се­редины XIX века «шекспиризм». Но сегодня в науке куда чаще используется термин «шекспиризация» для обозначения, казалось бы, того же самого явления. Однако исследователь, как представля­ется, совершенно прав в выборе слова. Шекспиризация означает не только преклонение перед гением английского драматурга, но и по­степенное расширение влияния его художественной системы на мировую культуру. Это один из принципов-процессов. Принципы-процессы - такие категории, которые передают представление о становлении, формировании, развитии принципов литературы, уси­лении некой тенденции. Их названия выстраиваются по сходному лингвистическому основанию, подчеркивающему момент станов­ления или нарастания некого отличительного качества художест­венного текста на фоне литературной парадигмы (господствующей системы соотношений и акцентов в литературных дискурсах): «психологизация», «историзация», «героизация», «документализа­ция» и т. д. Шекспиризация отчетливо проявилась в западноевро­пейской культуре уже в XVIII веке, прежде всего в предромантиче­ской (а в XIX веке - романтической) литературе. Свойственна она была и русской литературе, в том числе Пушкину. Однако мас­штабы утверждения этого принципа-процесса в России ни в какое сравнение не идут с грандиозной шекспиризацией западной куль­туры. Шекспиризация предполагает введение во всеобщее культур­ное достояние образов, сюжетов, художественных форм шекспи­ровского наследия. У Пушкина она присутствует и в «Борисе Году­нове», и в «Анджело», и в многочисленных реминисценциях.

Но это не главное, что воспринял Пушкин от Шекспира. Он как бы поднялся над зримыми частностями, чтобы достичь незримой, но ощущаемой области «философии» творчества великого англий­ского драматурга, перешел от «тактики» к «стратегии» шекспиров­ского художественного мышления и направил в эту сторону весь диалог русской литературы с Шекспиром. Это и логично опреде­лить понятием «шекспиризм». С данной точки зрения, творчество Л. Н. Толстого, автора погромной статьи «О Шекспире» , оказыва­ется одним из высших воплощениий шекспиризма, и здесь нет про­тиворечия: толстовской критике подвергаются образы, сюжеты, ху­дожественные формы шекспировских произведений (сфера шек­спиризации), но не масштабность мировидения, не стратегия шек­спировского художественного мышления (сфера шекспиризма).

Характеристике литературного тезауруса Пушкина (хотя та­кой термин, конечно же, не применялся), посвящены сотни работ. Рассмотреть эту проблему в полном объеме практически невоз­можно, и даже самые общие ее контуры, представленные в недавно вышедшем опыте специального словаря под редакцией крупного пушкиниста В. Д. Рака , потребовали весьма солидного тома.

Мы ограничимся выборкой из нескольких имен писателей, философов, ораторов, представителей салонной культуры - твор­цов слова, представителей европейской литературы и культуры разных периодов, созерцателей и деятелей, приемлемых и не при­емлемых для Пушкина, писателей разных направлений, гениаль­ных, крупных, незначительных, подчас забытых, с которыми он вступал в диалог в самых разных формах, что позволит наглядно представить характер этого диалога, породившего такое характер­ное для отечественной литературы свойство, как русская «всемир­ность».

От средних веков до начала XVIII века

Вийон (Villon ) Франсуа (1431 или 1432 - после 1463) - французский поэт , крупнейший представитель Предвозрождения, в котором талант сочетался с разгульным образом жизни. В одном из первых стихотворений Пушкина «Монах» (1813) есть обращение к И. С. Баркову: «А ты поэт, проклятый Аполлоном, // Испачкав­ший простенки кабаков, // Под Геликон упавший в грязь с Вильо­ном, // Не можешь ли ты мне помочь, Барков?». Это вольный пере­вод слов Буало о поэте-либертене Сент-Амане, характеристика вряд ли слишком отрицательная у Пушкина, близкого либертинажу.

Маржерет (Margeret ) Жак (Яков) (1560 - после 1612) - французский военный, служил в войсках Генриха IV , затем в Гер­мании, Польше. В России был капитаном немецкой роты при Бо­рисе Годунове, впоследствии перешел на службу к Лжедмитрию I . В 1606 г. вернулся во Францию, в 1607 г. вы­пустил книгу «Совре­менное состояние Российского государства и великого княжества Московии, с тем что произошло наиболее достопамятного и тра­ги­ческого с 1590 года до сентября 1606». Эта книга, давшая материал для некоторых эпизодов «Бориса Годунова», была в библиотеке Пушкина, она цитировалась и Карамзиным в «Истории государства Российского». Марже­рет выведен в качестве персонажа в «Борисе Годунове» (именно его там на­зывают «лягушкой заморской»). Гру­бые французские выражения, вложен­ные автором в уста этого пер­сонажа, вызвали возражение цензуры.

Мольер (Molière , наст. фамилия Поклен, Poquelin ) Жан-Ба­тист (1622–1673) - крупнейший французский драматург, актер, режиссер . В комедиях «Школа мужей» (1661), «Школа жен» (1662) начал разрабатывать жанр классицистической высокой ко­медии. Вершинами его драматургии стали комедии «Тартюф» (1664 - 1669), «Дон Жуан» (1665), «Мизантроп» (1666), «Скупой» (1668), «Мещанин во дворянстве» (1670). Многие имена персона­жей, созданных Мольером, стали нарицательными (Тартюф для обозначе­ния лицемера, Дон Жуан - легкомысленного любовника, Гарпагон - скупого, Журден - простолюдина, мнящего себя ари­стократом). В образе Альцеста («Мизантроп») предвосхитил «есте­ственного человека» просветителей.

В России Мольера играли еще при его жизни в придворном театре Алексея Михайловича. «Лекаря поневоле» перевела царевна Софья, старшая сестра Петра I . Создавшие первый постоянный рус­ский театр Ф. Г. Волков и А. П. Сумароков опирались на комедии Мольера в формировании вкусов те­атральной публики.

Пушкин познакомился с творчеством Мольера еще до Лицея. П. В. Анненков со ссылкой на свидетельство сестры Пушкина Ольги Серге­евны писал: «Сергей Львович поддерживал в детях расположение к чтению и вместе с ними читывал избранные сочи­нения. Говорят, он особенно мас­терски передавал Мольера, кото­рого знал почти наизусть… Первые попытки авторства, вообще рано проявляющиеся у детей, пристрастившихся к чте­нию, обнару­жились у Пушкина, разумеется, на французском языке и отзы­ва­лись влиянием знаменитого комического писателя Франции». В «Го­родке» (1814) Пушкин, перечисляя любимых писателей, назы­вает Мольера «исполином». Наиболее значительные факты обра­щения Пушкина к произ­ведениям Мольера - его работа над «ма­ленькими трагедиями» «Скупой ры­царь» и «Каменный гость» (1830). В них есть почти прямые заимствования отдельных фраз, образов, сцен. Ср. реплику Клеанта в «Скупом» Мольера: «Вот до чего наши отцы доводят нас своей проклятой скупостью» и фразу Альбера в «Скупом рыцаре»: «Вот до чего меня доводит // Отца родного скупость». Большой фрагмент «Каменного гостя», где Дон Гуан приглашает статую командора, очень близок аналогичной сцене в «Дон Жуане» Моль­ера. Однако интерпретация мольеров­ских сюжетов у Пушкина принципи­ально иная: комедия превраща­ется в трагедию. Позже в « Table - Talk » Пуш­кин раскрыл суть этого противостояния, сравнивая близкий ему шекспи­ровский и чуждый ему мольеровский подходы к изображению человека в литературе: «Лица, созданные Шекспиром, не суть, как у Мольера, типы та­кой-то страсти, такого-то порока; но существа живые, исполненные многих страстей, многих пороков; обстоятельства развивают перед зрителем их раз­нообразные и многосторонние характеры. У Моль­ера скупой скуп - и только; у Шекспира Шайлок скуп, сметлив, мстителен, чадолюбив, остро­умен. У Мольера лицемер волочится за женою своего благодетеля, лице­меря; принимает имение под со­хранение, лицемеря; спрашивает стакан воды, лицемеря. У Шек­спира лицемер произносит судебный приговор с тщеславной стро­гостью, но справедливо; он оправдывает свою жестокость глубоко­мысленным суждением государственного человека; он обольщает невинность сильными, увлекательными софизмами, не смешною смесью на­божности и волокитства».

Руссо (Rousseau ) Жан Батист (1670 или 1671 - 1741) - французский поэт, выходец из низов. В 1712 г. был навсегда изгнан из Франции за клевету на своих литературных конкурентов. Про­славился сборниками «Оды» и «Псалмы», созданием жанра кантаты («Кантата о Цирцее» и др.), эпиграммами. Именно эпиграммы Руссо привлекли наибольшее внимание Пушкина, неоднократно упоминавшего его имя в своих произведениях (начиная со стихо­творения «К другу стихотворцу», 1814: «Поэтов хвалят все, питают - лишь журналы; // Катится мимо их Фортуны колесо; // Родился наг и наг ступает в гроб Руссо…»). Одну из них Пушкин вольно пе­ревел, озаглавив «Эпиграмма (подражание французскому)» (1814) («Супругою твоей я так пленился…»). В целом же для поэтов-ро­мантиков Руссо стал воплощением эпигонского классицизма.

Эпоха Просвещения и рококо

Локк (Locke ) Джон (1632–1704) - английский философ. В «опыте о человеческом разуме» (1690) утверждал, что в основе всех человеческих знаний лежит опыт. Локк развивал теорию естествен­ного права и общественного договора, оказав огромное влияние на социально-политическую мысль просветителей. Пушкин в чернови­ках VII главы «Евгения Онегина» называет Локка в в ряду просвети­телей и античных писателей, чьи труды читал Онегин, судя по кни­гам, найденным Татьяной в его доме.

Юм (Hume ) Давид (1711–1776) - английский философ, сформулировавший в «Трактате о человеческой природе» (1748) основные принципы агностицизма, отрицал объективный характер причинности. Юм упоминается в черновиках «Евгения Онегина» в списке авторов, которых читал Онегин (вероятно, его «Историю Англии от завоевания Юлия Цезаря до революции 1688 г.»).

Сен-Пьер (Saint - Pierre ) Шарль Ирене Кастель, аббат де (1658–1743) - французский мыслитель, член Французской Академии (ис­ключен за непоч­тительный отзыв о Людовике XIV ), автор «Проекта вечного мира» (1713), кратко пересказанного и прокомментирован­ного Ж.-Ж. Руссо (1760). Пуш­кин познакомился с «Проектом» (в изложении Руссо) в период южной ссылки и вел дискуссии по во­просу о вечном мире в доме Орлова в Киши­неве, о характере кото­рых свидетельствует заметка Пушкина « Il est impossi ­ ble …» (XII , 189–190, усл. назв. «О вечном мире», 1821).

Грекур (Grécourt ) Жан Батист Жозеф Вилар де (1683–1743) - фран­цузский поэт, аббат, представитель вольнодумной поэзии в духе рококо, изобилующей фривольностями и легкой по стилю. За поэму «Филотанус» (1720) был осужден церковью и лишен права проповедовать. Стихи Грекура были изданы лишь посмертно (1747). Пушкин рано познакомился с поэзией Грекура. В «Городке» (1815) он отмечал: «Воспитанны Амуром, // Вержье, Парни с Гре­куром // укрылись в уголок. // (Не раз они выходят // И сон от глаз отводят // под зимний вечерок» (I , 98).

Грессе (Gresset ) Жан Батист Луи (Гресет, 1709–1777) - французский поэт, член Французской Академии (1748). Представи­тель «легкой поэзии» в духе рококо. Автор стихотворных новелл, высмеивающих монахов. За но­веллу «Вер-Вер» (1734) о веселых приключениях попугая, воспитанного в женском монастыре, выл исключен из ордена иезуитов. Пушкин называл Грессе «певцом прелестным» (I , 154), неоднократно упоминал и цитировал его про­изведения - «Вер-Вер»; стихотворное послание «Обитель» (1735); комедия «Злой человек» (1747) - «комедия, которую я почитал не­переводи­мою» (XIII , 41).

Кребийон-старший (Crébillon ) Проспер Жолио (1674–1762) - фран­цузский драматург, отец Кребийона-младшего, член Француз­ской Академии (1731). Его трагедии, в которых возвышенное сме­няется ужасным, предвос­хищая переход от классицизма к предро­мантизму (Атрей и Фиест», 1707; «Радамист и Зенобия», 1711), шли в Петербурге при жизни Пушкина. Счи­тается, что в письмах Пуш­кина Катенину (1822) и Кюхельбекеру (1825) есть иронические на­меки на финал трагедии «Атрей и Фиест».

Кребийон-младший (Crébillon ) Клод-Проспер Жолио де (1707–1777) - французский романист, писавший произведения, в которых в духе рококо обрисовано падение нравов аристократии («Заблуждения сердца и ума», 1736; «Софа», 1742; и др.). Упомина­ется Пушкиным (как «Крибильон», VIII , 150, 743).

Буффлер-Руврель (Boufflers - Rouvrel ) Мария-Шарлотта, гра­финя де (ум. 1787) - придворная дама двора польского короля Станислава в Люневиле, одна из ярких представительниц салонного стиля рококо, бли­ставшая остроумием, придерживавшаяся эпику­рейских взглядов и не слиш­ком строгой морали. О ней Пушкин упоминает в статье «О предисловии г. Лемонте к переводу басен И. А. Крылова» (1825), говоря о французских клас­сицистах: «Что навело холодный лоск вежливости и остроумия на все про­изведе­ния 18-го столетия? Общество M - es du Deffand , Boufflers , d ’ Espinay , очень милых и образованных женщин. Но Мильтон и Данте писали не для благосклонной улыбки прекрасного пола ».

Вольтер (Voltaire ) (наст. имя Мари Франсуа Аруэ - Arouet ) (1694–1778) - французский писатель и философ, один из вождей про­светителей . Начав с лирики легкого, эпикурейского содержа­ния, про­славился как поэт (эпическая поэма «Генриада», оконч. 1728; ирои-комическая поэма «Орлеанская девственница», 1735), драматург (на­писал 54 драматических произведения, в том числе трагедии «Эдип», 1718; «Брут», 1730), прозаик (философские по­вести «Кандид, или Оп­тимизм», 1759; «Простодушный», 1767), ав­тор философских, истори­ческих, публицистических сочинений, сделавших его властителем дум нескольких поколений европейцев. Собрание сочинений Воль­тера, вышедшее в 1784–1789 гг., заняло 70 томов.

Пушкин полюбил произведения Вольтера еще в детстве, до поступления в Лицей, о чем вспоминал впоследствии в стихах (III , 472). Изучение отрывков из Вольтера входило в лицейскую про­грамму по французской риторике. Вольтер - первый поэтический наставник Пушкина. Обращение к «фернейскому старичку» откры­вает самую раннюю (неоконченную) поэму Пушкина «Монах» (1813): «Вольтер! Султан французского Парнаса...// Но дай лишь мне свою златую лиру, // Я буду с ней всему известен миру». Те же мо­тивы звучат в неоконченной поэме «Бова» (1814). В описаниях Воль­тера Пушкин, очевидно, опирается на популярный в XVIII веке поэтиче­ский жанр «портрет Вольтера» (более поздний такой пример - в послании «К вельможе», где Вольтер рисуется как «циник поседелый, // Умов и моды вождь, пронырливый и сме­лый»). Первоначально Вольтер для Пушкина - прежде всего «пе­вец любви», автор «Орлеан­ской девственницы», которой подражает юный поэт. В стихотворении «Городок» (1815) и стихотворном от­рывке «Сон» (1816) появляется упоминание о «Кандиде». В «Го­родке» Вольтер ха­рактеризуется контрастно: «...Фернейский злой крикун, // Поэт в по­этах первый, // Ты здесь, седой шалун!» В ли­цейские годы Пушкин перевел три стихотворения Вольтера, в том числе известные стансы «К г-же дю Шатле». В «Руслане и Люд­миле», «Гаврилиаде» и других произведениях начала 1820-х годов явственно чувствуется влияние воль­теровского стиля, энергичного, интеллектуально насыщенного, осно­ванного на игре ума, сочетаю­щего иронию и весьма условную экзо­тику. Пушкин видит себя продолжателем традиций Вольтера. Так же его воспринимают и со­временники. В 1818 г. Катенин впервые называет Пушкина « le jeune Monsieur Arouet » («молодой господин Аруэ», т. е. Вольтер), затем такое сравнение становится обычным (напр., у М. Ф. Орлова, П. Л. Яковлева, В. И. Туманского, Н. М. Языкова).

В более поздние годы ситуация несколько меняется. Большин­ство упоминаний о Вольтере Пушкин оставляет лишь в черновиках или письмах. Так, они исчезают из «Евгения Онегина». Попытки перевести «Орлеанскую девственницу» и «Что нравится дамам» ос­тавлены. Пушкин дистанцируется от своего кумира юно­сти, отме­чает его заблуждения относительно просвещенности прав­ления Екатерины II : «Простительно было фернейскому философу превозно­сить добродетели Тартюфа в юпке и в короне, он не знал, он не мог знать истины» (XI , 17). Интерес к блестящему стилю Вольтера все более замещается интересом к его историческим и философским тру­дам. Так, работая над «Полтавой» (1828), Пушкин широко использует материалы «Истории Карла XII » и «Истории Российской империи при Петре Великом» Вольтера. Исследователи отметили, что сам способ освещения исторических событий путем сопоставления вождей - Петра как созидателя и Карла как разру­шителя - сформировался под влиянием Вольтера.

Работая над очерком о французской революции (1831), Пуш­кин для того, чтобы обрисовать далекую предысторию револю­ци­онных событий, тщательно проштудировал 16 из 138 глав круп­ного сочинения Вольтера «Опыт о нравах». Ряд исторических трудов Вольтера Пушкин использовал в работе над «Историей Пугачева» и незавершенной «Историей Петра». Заручившись личным разреше­нием императора Николая I , Пушкин первым из деятелей русской культуры получил доступ к библиотеке Вольтера, купленной Екате­риной II и находившейся в Эрмитаже. Здесь он нашел множество не­изданных материалов об эпохе Петра.

В неоконченной статье 1834 г. «О ничтожестве литературы русской» Пушкин дает высокую оценку Вольтеру как философу и од­новременно резко критикует его драматургию и поэзию: «Он 60 лет наполнял театр трагедиями, в которых, не заботясь ни о прав­доподо­бии характеров, ни о законности средств, заставил он свои лица кстати и некстати выражать правила своей философии. Он на­воднил Париж прелестными безделками, в которых философия го­ворила об­щепонятным и шутливым языком, одною рифмою и мет­ром отличав­шимся от прозы, и эта легкость казалась верхом по­эзии» (XI , 271). В.Г.Белинский, анализируя поэзию Пушкина, вы­явил единство ее на­строения, которое он определил как светлую грусть. Этот вывод про­ливает свет на охлаждение Пушкина к Воль­теру-поэту: как только Пушкин преодолел влияние вольтеровского поэтического стиля и на­шел собственную, иную интонацию, он стал скептически смотреть на поэтическое наследие Вольтера, даже на любимую им «Орлеанскую девственницу», которую он теперь осудил за «цинизм».

Знаменательно, что одним из последних выступлений Пуш­кина в печати стало издание его статьи «Вольтер» (ж-л «Современ­ник», т. 3, 1836), написанной в связи с опубликованием переписки Вольтера с президентом де Броссом. Замечательно изложив содер­жание и оха­рактеризовав стиль переписки, Пушкин после цитиро­вания неболь­шого стихотворения Вольтера, оказавшегося в опуб­ликованных бума­гах, отмечает: «Признаемся в rococo нашего запо­здалого вкуса: в этих семи стихах мы находим более слога , более жизни, более мысли, не­жели в дюжине длинных французских сти­хотворений, писанных в нынешнем вкусе, где мысль заменяется ис­коверканным выражением, ясный язык Вольтера - напыщенным языком Ронсара, живость его - несносным однообразием, а остро­умие - площадным цинизмом или вялой меланхолией». Касаясь жизненных невзгод Вольтера, Пушкин высказывает, может быть, самый серьезный упрек философу: «Воль­тер, во все течение долгой своей жизни, никогда не умел сохранить своего собственного дос­тоинства». И именно этот пример позволяет ему прийти к финаль­ному выводу статьи, содержащему замечательно глубокое обобще­ние: «Что из этого заключить? Что гений имеет свои слабости, ко­торые утешают посредственность, но печалят благород­ные сердца, напоминая им о несовершенстве человечества; что на­стоящее место писателя есть его ученый кабинет и что, наконец, неза­висимость и самоуважение одни могут нас возвысить над мелочами жизни и над бурями судьбы».

Д’Аламбер (D ’ Alembert ) Жан Ле Рон (1717–1783) - француз­ский философ, писатель и математик, один из редакторов «Энцик­лопедии» (со­вместно с Дидро, с 1751 г.), объединившей силы про­светителей. Член Фран­цузской Академии (1754, с 1772 - ее не­пременный секретарь). Пушкин не­однократно упоминает Д’Аламбера, цитирует, несколько изменяя, его афо­ризм: «Вдохно­вение нужно в поэзии, как и в геометрии» (XI , 41).

Руссо (Rousseau ) Жан-Жак (1712–1778) - французский писа­тель и философ, оказавший огромное влияние на европейскую и русскую культуру . Родился в Женеве, в семье часовщика, испытал все тяготы судьбы просто­людина, пытающегося реализовать свой талант в феодальном обществе. Поддержку своим идеям Руссо на­ходит в Париже, в среде просветителей. По заказу Дидро он пишет статьи для музыкального раздела «Энциклопе­дии». В трактате «Рассуждение о науках и искусствах» (1750) Руссо впервые изло­жил мысль о вреде цивилизации для нравственной жизни человече­ства. Естественное состояние дикарей, слитых с природой, он пред­почитает по­ложению цивилизованных народов, которые благодаря наукам и искусствам становятся всего лишь «счастливыми рабами». Отстаиванию справедливого общественного устройства, развитию идеи «естественного человека» посвя­щены трактаты Руссо «Рассу­ждение о происхождении и основаниях нера­венства между людьми» (1754), «Об общественном договоре» (1762), в ко­торых окончательно оформляется комплекс идей руссоизма. Руссо - круп­нейший представитель французского сентиментализма, автор ро­мана «Юлия, или Новая Элоиза» (1761) - самого популярного произведения во Франции XVIII века. Новаторские педагогические идеи Руссо, составившие целый этап в мировой педагогике, изло­жены им в романе-трактате «Эмиль, или О воспитании» (1762). Руссо стоит у истоков одной из наиболее влия­тельных ветвей евро­пейского предромантизма. Своей монодрамой «Пигма­лион» (1762, 1770) он закладывает основы жанра мелодрамы. Преследуемый властями, осуждаемый церковью, Руссо воплотил историю своей жизни в «Исповеди» (1765–1770, опубл. посмертно, 1782, 1789). Вожди Великой Французской революции считали Руссо своим про­возвестником. Романтики создали настоящий культ Руссо. В России Руссо был достаточно известен еще в XVIII веке, его произведения оказали влияние на Радищева, Карам­зина, Чаадаева и других деяте­лей русской культуры рубежа XVIII – XIX ве­ков.

Для Пушкина Руссо - «апостол наших прав». Он разделял руссоист­скую идею счастливой жизни на лоне природы, вдали от цивилизации, пред­ставление о глубоких чувствах простого чело­века, культ дружбы, страстную защиту свободы и равенства.

Пушкин рано познакомился с творчеством Руссо. Уже в сти­хотворе­нии «К сестре» (1814) он задает вопрос адресату: «Чем сердце занимаешь // Вечернею порой? // Жан Жака ли читаешь…», чем, кстати, подчеркивается факт вхождения произведений Руссо в круг чтения молодежи тех лет. Оче­видно, уже в лицее Пушкин по­знакомился с романом «Юлия, или Новая Элоиза» и, возможно, с некоторыми другими сочинениями, пока поверхно­стно. В начале 1820-х годов он снова обратился к Руссо («Рассуждение о нау­ках и искусствах», «Рассуждение о происхождении и основаниях неравен­ства», «Эмиль, или О воспитании», «Исповедь»), в частно­сти, перечитал в его изложении проект вечного мира аббата Сен-Пьера (1821) и начал рабо­тать над рукописью об идее вечного мира. Приведя слова Руссо о том, что путь к этому миру откроют «сред­ства жестокие и ужасные для человече­ства», Пушкин отмечал: «Очевидно, что эти ужасные средства, о которых он говорил, - ре­волюции. Вот они и настали» (XII , 189, 480). Пушкин перечи­тывает Руссо в конце южной ссылки, работая над поэмой «Цыганы» и пер­вой главой «Евгения Онегина».

К 1823 г. в Пушкине созревает критическое отношение к ряду поло­жений руссоизма, что отразилось в поэме «Цыганы», где вы­ражено разоча­рование в руссоистской мысли о счастье на лоне природы, вдали от цивили­зации. Очень заметны расхождения с фи­лософом в вопросах образования. Если Руссо идеализирует этот процесс, то Пушкина интересует его реальная сторона, прежде всего применительно к особенностям воспитания в усло­виях рос­сийской действительности. В статье «О народном воспитании» (1826) Пушкин не называет Руссо, но выступает против руссоист­ской идеи домашнего воспитания: «Нечего колебаться: во что бы то ни стало должно подавить воспитание частное» (XI , 44), ибо: «В России домашнее воспита­ние есть самое недостаточное, самое без­нравственное…» (XI , 44). Эти вы­сказывания проливают свет на ироническое освещение воспитания по Руссо в «Евгении Онегине»: « Monsieur l’Abbé , француз убогий, // Чтоб не измучи­лось дитя, // Учил его всему шутя, // Не докучал моралью строгой, // Слегка за шалости бранил // И в Летний сад гулять водил». Выявление иро­нии над руссоистским воспитанием объясняет здесь такие детали, как националь­ность воспитателя (в черновом варианте - еще яс­нее: «Мосье Швейцарец очень умный» - VI , 215), его имя (ср. аб­бат Сен-Пьер), метод обучения, формы наказаний (ср. «метод есте­ственных последствий» Руссо), прогулки в Летний сад (воспитание на лоне природы по Руссо). Ирония, хотя и не злая, присутствует и в изложении эпизода из «Исповеди» Руссо (Пушкин проци­тировал это место по-французски в своих примечаниях к роману): «Руссо (замечу мимоходом) // Не мог понять, как важный Грим // Смел чистить ногти перед ним, // Красноречивым сумасбродом. // Защит­ник вольности и прав // В сем случае совсем неправ». «Красноречи­вый сумасброд» - выра­жение, принадлежащее не Пушкину, а Вольтеру (в эпилоге «Гражданской войны в Женеве»). Борьба Руссо с модой вытекала из его идеи о первона­чальной добродетельности человека, которую разрушают достижения циви­лизации. Пушкин, выступая защитником моды, тем самым возражает и про­тив рус­соистской трактовки цивилизации, и - в еще большей степени - против руссоистского взгляда на человека. Строфа XLVI первой главы ро­мана («Кто жил и мыслил, тот не может // В душе не пре­зирать людей…») посвящена критике идеализма Руссо в понимании сущности человека.

Спор с Руссо присутствует и в трактовке Пушкиным сюжета о Клео­патре, к которому он впервые обратился в 1824 г. Как пока­зал Ю.М.Лотман, толчком к разработке этого сюжета послужило чтение 3-ей книги «Эмиля», где он упоминается со ссылкой на Ав­релия Виктора.

Однако в «Евгении Онегине» показано, какую важную роль играли идеи и образы Руссо в сознании русских людей начала XIX века. Онегин и Ленский спорят и размышляют о предметах, кото­рым Руссо посвятил свои трактаты («Племен минувших договоры, // Плоды наук, добро и зло…»).Татьяна, живущая чтением романов, влюбленная «в обманы и Ри­чардсона и Руссо», воображает себя Юлией, а среди героев, с которыми она ассоциирует Онегина, - «любовник Юлии Вольмар». Отдельные выражения писем Татьяны и Онегина непосредственно восходят к «Юлии, или Новой Элоизе» (кстати, в повести Пушкина «Метель» есть прямое указание на то, что герои вполне сознательно используют письма этого романа как образец объяснения в любви). Сюжетный ход «Евгения Онегина» - финальное объ­яснение героев («Но я другому отдана; // Я буду век ему верна»)– также вос­ходит к поворотному моменту романа Руссо. Пушкин, полемизируя с идеями Руссо, не утрачивает связь с созданными им образами.

Гельвеций (Helvetius ) Жан-Клод-Адриан (1715–1772) - французский философ-просветитель, один из соратников Дидро по изданию «Энциклопедии», автор трактатов «Об уме» (1758), «О че­ловеке» (1773), которые в России были популярны. В чернови­ках «Евгения Онегина» Гельвеций называется среди философов, кото­рых читал Онегин. В статье «Александр Радищев» (1836) Пушкин называет философию Гельвеция «пошлой и бесплодной» и пояс­няет: «Теперь было бы для нас непонятно, каким образом холодный и сухой Гельвеций мог сделаться любимцем молодых людей, пыл­ких и чувствительных, если бы мы, по несчастию, не знали, как со­блазнительны для развивающихся умов мысли и пра­вила новые, от­вергаемые законом и приданиями».

Гримм (Grimm ) Фридрих Мельхиор, барон (1723–1807) - немецкий публицист, дипломат. Поселившись в Париже в 1748 г., сблизился с просветителями и другими знаменитыми людьми. В 1753–1792 гг. выпускал в 15–16 экземпляров рукописную газету «Литературная, философская и критическая корреспонденция» о новостях культурной жизни Франции (некоторые выпуски напи­саны Дидро), подписчиками которой были коронованные особы Польши, Швеции, России. Дважды был в Петербурге, вел пере­писку с Екатериной II , выполнял ее дипломатические поручения (а потом и Павла I ). Сент-Бёв подчеркивал ценность этого изда­ния как исторического источника и отмечал тонкий, проницатель­ный ум его автора. Напротив, просветители почти ничего о нем не сказали, за исключением Руссо, который в «Исповеди» с презре­нием писал о том, что «застал его за чисткой ногтей особой ще­точкой». Именно в этой связи появились иронические строки Пушкина в «Евгении Онегине»: «Руссо (замечу мимоходом) // Не мог понять, как важ­ный Грим // Смел чистить ногти перед ним (...) Быть можно дель­ным человеком // И думать о красе ногтей...»

Бомарше (Beaumarchais ) Пьер-Огюстен Карон де (1732–1799) - французский писатель . Прославился как создатель комедий «Се­вильский цирюльник» (1775) и «Женитьба Фигаро» (1784), ут­верждавших достоин­ство простого человека. Пушкин в стихотво­рениях «К Наталье» (1813) и «Паж или пятнадцатый год» (1830) упоминает героев первой из них - Ро­зину, ее опекуна и юного Ке­рубино. Бомарше - автор комедии-балета в вос­точном стиле «Та­рар» (1787), на текст которой Сальери написал одноименную оперу. В маленькой трагедии Пушкина «Моцарт и Сальери» (1830) о ней говорится устами Моцарта: «Да, Бомарше ведь был тебе приятель. // Ты для него «Тарара» сочинил, // Вещь славную. Там есть один мотив, // Я все твержу его, когда я счастлив». Бомарше прожил бурную жизнь, побывав часовщиком, узником Бастилии, учителем дочерей Людо­вика XV , не теряя присутствия духа в самых сложных ситуациях. Сальери в «Моцарте и Сальери» говорит об этом: «Бо­марше // Говаривал мне: слушай, брат Сальери, // Как мысли чер­ные к тебе придут, // Откупори шампанского бутылку // Иль пере­чти «Женитьбу Фигаро». Оценка Бомарше дана Пушки­ным в сти­хотворении «К вельможе» (1830), где «колкий Бомарше» назван в одном ряду с энциклопедистами и другими знаменитостями XVIII века: «Их мненья, толки, страсти // Забыты для других. Смотри: во­круг тебя // Всё но­вое кипит, былое истребя».

Шамфор (Chamfort ) Никола Себастьен Рок (1741–1794) - французский писатель, член Французской академии (1781) . Соб­ранные после его смерти заметки и афоризмы вошли в 4-й том его сочинений (1795) под названием «Максимы и мысли. Характеры и анекдоты». Пушкин хорошо знал эту книгу. В «Евгении Онегине» Шамфор назван в числе писателей, которых читает Онегин (гл. VIII , строфа XXXV ). Вероятно, и строка «Но дней минувших анек­доты...» связана с афоризмом Шамфора: «Только у свободных на­родов есть история, достойная внимания. История народов, пора­бощенных деспотизмом, - это лишь собрание анекдотов». Пушкин относил «твердого Шамфора» к «демократическим писателям», под­готовившим французскую революцию.

Ораторы и писатели эпохи Великой Французской революции

Лебрен (Lebrun ) Понс Дени Экушар, прозванный Лебрен-Пиндар (1729–1807) - французский поэт-классицист , последова­тель Малерба и Ж.-Б. Руссо, автор од («Ода Бюффону», «Ода Воль­теру», «Республиканские оды французскому народу», «Националь­ная ода» и др.), элегий, эпиграмм. Сто­ронник Великой Французской революции. В России его хорошо знали (на­чиная с Радищева), пе­реводили (Батюшков, Вяземский и др.). Пушкин вы­соко ценил Леб­рена - «возвышенного галла» (II , 45), цитировал его стихи (XII , 279; XIV , 147) .

Марат (Marat ) Жан Поль (1743–1793) - французский рево­люционер, один из вождей якобинцев, выдающийся оратор . С 1789 г. издавал газету «Друг народа». Был убит Шарлоттой Корде. Его родной брат де Будри был одним из учителей Пушкина в Ли­цее. Пушкин, как и декабристы, отрицательно относился к Ма­рату, видя в нем воплощение стихии революционного террора. В стихо­творении «Кинжал» (1821) он его называет «исчадьем мяте­жей», «палачом»: «Апостол гибели, усталому Аиду // Перстом он жертвы назначал, // Но вышний суд ему послал // Тебя и деву Эв­мениду». То же - в элегии «Андрей Шенье» (1825): «Ты пел Мара­товым жрецам // Кинжал и деву-эвмениду!»

Мирабо (Mirabeau ) Оноре-Габриель-Виктор Рикети, граф (1749–1791) - деятель Великой Французской революции. В 1789 г. был избран де­путатом от третьего сословия в Генеральные штаты, стал фактическим ли­дером революционеров. Прославился как ора­тор, обличавший абсолютизм. Выражая интересы крупной буржуа­зии, занимал все более и более консерва­тивные позиции, с 1790 г. был тайным агентом королевского двора. Пушкин рассматривал Мирабо как вождя первого этапа революции (есть его рису­нок, изо­бражающий Мирабо, рядом - Робеспьера и Наполеона). В его соз­на­нии Мирабо - «пламенный трибун», его имя и труды (в частно­сти, мемуары) упоминаются в стихах, прозе, переписке Пушкина. В статье «О ничтожестве литературы русской» (1834) Пушкин отме­чал: «Старое общество созрело для великого разрушения. Всё еще спокойно, но уже голос молодого Ми­рабо, подобно отдаленной буре, глухо гремит из глубины темниц, по кото­рым он скитается…» Но так как для окружения Пушкина Мирабо был еще и символом тайной измены, восторженный тон Пушкина относится только к молодому Мирабо.

Ривароль (Rivarol) Антуан (1753–1801) - французский пи­са­тель-пуб­лицист . С монархических позиций выступил против фран­цузской револю­ции и эмигрировал. Прославился своими афо­ризмами, которые ценили Пушкин и Вяземский. Так, в плане «Сцен из рыцарских времен» выводится Фауст как изобретатель книгопе­чатания, и Пушкин в скобках отмечает: «Découvert de l"imprime­rie, autre artillerie» («Изобретение книгопечатания - своего рода ар­тиллерии», а это измененный афоризм Ривароля об идеоло­ги­ческих причинах французской революции: «L"imprimerie est ar­tillerie de la pensée»(«Печатание - артиллерия мысли»).

Робеспьер (Robespierre ) Максимильен (1758–1794) -фран­цузский политический деятель, оратор, вождь якобин­цев в годы Великой Французской революции . Став в 1793 г. фактическим гла­вой революционного правительства, боролся с контрреволюцией и оппо­зиционными революционными силами методами террора. Был гильотиниро­ван термидорианцами. Если Пушкин однозначно отрицательно относился к Марату, воплощавшему для него «мя­теж», то отношение к «неподкупному» Робеспьеру иное. Не слу­чайно Пушкин писал: «Петр I одновременно Робес­пьер и Наполеон. (Воплощенная революция)». Есть предположение (правда, оспо­ренное Б.В.Томашевским), что Пушкин придал Робеспьеру, нари­сован­ному им на обороте листа с III и IV строфами пятой главы «Евгения Оне­гина», свои собственные черты.

Шенье (Chéni er ) Андре Мари (1762–1794) - французский поэт и публицист . Приветствовал Великую Французскую револю­цию (ода «Клятва в Зале для игры в мяч»), но осудил террор, вошел в либерально-монархиче­ский Клуб фельянов, в 1791–1792 гг. печа­тал антиякобинские статьи, в 1793 г. заключен в тюрьму Сен-Лазар и казнен за два дня до краха якобин­ской диктатуры. В его поэзии, близкой к предромантизму по общим тен­денциям, сочетается клас­сическая гармоничность формы с романтическим духом свободы личности. Изданные только в 1819 г. «Сочинения» Шенье, в кото­рые вошли оды, ямбы, идиллии, элегии, принесли поэту общеевро­пей­скую известность. Шенье занял особое место в русской литера­туре: более 70 поэтов обращались к его творчеству, в том числе Лермонтов, Фет, Брюсов, Цветаева, Мандельштам. Решающую роль в освоении Шенье в России сыг­рал Пушкин. Его брат Л. С. Пушкин отмечал: «Андре Шенье, француз по имени, а, конечно, не по на­правлению таланта, сделался его поэтическим кумиром. Он первый в России и, кажется, даже в Европе достойно оценил его». Пушкин сделал 5 переводов из Шенье («Внемли, о Гелиос, серебряным лу­ком звенящий», 1823; «Ты вянешь и молчишь; печаль тебя сне­дает…», 1824; «О боги мирные полей, дубров и гор…», 1824; «Близ мест, где царст­вует Венеция златая…», 1827; «Из А.Шенье («По­кров, упитанный язвитель­ною кровью»)», 1825, окончательная ре­дакция 1835). Пушкин написал не­сколько подражаний Шенье: «Не­реида» (1820, подражание 6 фрагменту идиллий), «Муза» (1821, подражание 3 фрагменту идиллий), «Каков я пре­жде был, таков и ныне я…» (окончательная редакция - 1828, самостоятель­ное сти­хотворение по мотивам 1 фрагмента элегий, элегии XL ), «Поедем, я готов; куда бы вы, друзья…» (1829, по мотивам 5 фрагмента эле­гий). Наи­более яркий образ самого Шенье предстает в стихотворе­нии Пушкина «Ан­дрей Шенье» (1825). Противопоставленный дру­гому кумиру Пушкина - Байрону с его славой («Меж тем, как изумленный мир // на урну Байрона взирает…»), Шенье предстает как неизвестный гений («Певцу любви, дуб­рав и мира // Несу над­гробные цветы. // Звучит незнаемая лира»). Пушкин ассоциирует себя с Шенье (как и в письмах этих лет), 44 строки стихотво­рения запрещаются цензурой, видящей в них намеки на русскую действи­тельность, Пушкин вынужден объясняться по поводу распростра­нившихся нелегальных списков этих строк, дело заканчивается ус­тановлением за по­этом в 1828 г. негласного надзора. Шенье - один из источников образа «та­инственного певца» («Разговор книгопро­давца с поэтом», 1824; «Поэт», 1827; «Арион», 1827). Лирика Ше­нье во многом определила видное место жанра элегии в русской романтической поэзии. Однако Пушкин подчерки­вал: «Никто более меня не уважает, не любит этого поэта, - но он истинный грек, из классиков классик. (…) …романтизма в нем нет еще ни капли» (XIII , 380 - 381), «Французские критики имеют свое понятие о ро­мантизме. (…)…Андрей Шенье, поэт, напитанный древностию, коего даже недостатки проистекают от желания дать на француз­ском языке формы греческого сти­хосложения, - попал у них в ро­мантические поэты» (XII , 179). Наибольшее влияние Шенье отме­чается в антологической лирике Пушкина (отмечено еще И. С. Тур­геневым). Поэтов сближают также по сходной в ряде моментов ду­ховной эволюции.

Конец XVIII века и XIX век

Лагарп (La Harpe ) Жан Франсуа де (1739–1803) - француз­ский тео­ретик литературы и драматург, член Французской Акаде­мии (1776) . Как драматург был последователем Вольтера (траге­дии «Граф Уорик», 1763; «Тимолеон», 1764; «Кориолан», 1784; «Филоклет», 1781; и др.). Выступил против революции и осудил подготовившие ее просветительские теории. Наиболее известный труд, досконально изученный Пушкиным, - «Лицей, или Курс древней и новой литературы» (16 томов, 1799–1805), в основу ко­торого положены лекции прочитанные Лагарпом в Сент-Оноре (1768 - 1798). В «Лицее» Лагарп отстаивал догматически понятые правила класси­цизма. Пушкин в юности считал Лагарпа непрере­каемым авторитетом (ср. в «Городке», 1815: «…грозный Аристарх // Является отважно // В шестна­дцати томах. // Хоть страшно стихо­ткачу // Лагарпа видеть вкус, // Но часто, признаюсь, // Над ним я время трачу»). Однако позже Пушкин упоминал его как пример догматика в литературе. В письме Н. Н. Раевскому-сыну (вторая половина июля 1825 г.), критикуя принцип правдоподобия, он от­мечал: «Напр., у Лагарпа Филоклет, выслушав тираду Пирра, про­износит на чис­тейшем французском языке: «Увы! я слышу сладкие звуки эллинской речи» и проч.» (то же - в набросках предисловия к «Борису Годунову», 1829; эта строка из «Филоклета» стала - с небольшими изменениями - первой строкой эпиграммы на пере­вод Гнедичем «Илиады» Гомера: «Слышу умолкнувший звук боже­ственной эллинской речи» - III , 256). Пушкин упоминает Лагарпа и в доказательство непоэтичности французов: «Всем известно, что французы народ самый антипоэтический. Лучшие писатели их, славнейшие представи­тели сего остроумного и положительного на­рода, Montaigne , Voltaire , Mon ­ tesquieu , Лагарп и сам Руссо, дока­зали, сколь чувство изящного было для них чуждо и непонятно» («Начало статьи о В. Гюго», 1832). Но Пушкин от­дает дань Лагарпу как одному из основоположников литературной критики, не полу­чившей должного развития в России: «Если публика может доволь­ствоваться тем, что называют у нас критикою, то это доказывает только, что мы еще не имеем нужды ни в Шлегелях, ни даже в Ла­гарпах» («Сочинения и переводы в стихах Павла Катенина», 1833).

Жанлис (Genlis ) Стефани Фелисите дю Кре де Сент-Обен, графиня (1746–1830) - французская писательница, автор книг для детей, написан­ных для детей герцога Орлеанского (была из воспи­тательницей, в том числе будущего короля Луи-Филиппа) и педаго­гических сочинений, в которых развивала идеи Руссо (««Воспита­тельный театр», 1780; «Адель и Теодор», 1782; и др.). Обучала На­полеона «хорошему тону», в годы Реставрации пи­сала сентимен­тальные романы («Герцогиня де Ла Вальер», 1804; «Мадам де Мен­тенон», 1806; и др.), сразу же переводившиеся в России, где творче­ство Жанлис было очень популярно. Не менее известными во вре­мена Пушкина были ее «Критический и систематический словарь придворного этикета» (1818) и «Неизданные мемуары о XVIII веке и о французской революции с 1756 г. до наших дней» (1825). У Пушкина впервые ее имя встречается в стихотворении «К сестре» (1814): «Жан-Жака ли читаешь, // Жанлиса ль пред тобой?» В даль­нейшем Пушкин неоднократно упоминает Жанлис (I , 343; II , 193; VIII , 565; и др.).

Арно (Arnault ) Антуан Венсан (1766 - 1834) - французский драматург, поэт и баснописец, член Французской Академии (1829, с 1833 г. непременный секретарь) . В 1816 г. за приверженность рево­люции и Наполеону был изгнан из Фран­ции, вернулся на ро­дину в 1819 г. Автор тра­гедий («Марий в Минтурне», 1791; «Лук­реция», 1792; «Бланш и Монкассен, или Венецианцы», 1798; и др.), развивавших идеи Французской революции и наполеонизма. Про­славился элегией «Листок» (1815), переведенной на все европей­ские языки (в России - переводы В. А. Жуковского, В. Л. Пушкина, Д. В. Давыдова и др.). Пушкин писал в статье «Фран­цузская Академия»: «Участь этого маленького стихотворения заме­чательна. Костюшко перед своей смертью повторил его на бе­регу Женевского озера; Александр Испиланти перевел его на грече­ский язык…» Арно, узнав о переводе «Листка», сделанном Д. В. Давыдовым, написал четверостишие, начало кото­рого Пуш­кин использовал в послании Давыдову («Тебе, певцу, тебе, ге­рою!», 1836). Пушкин перевел стихотворение Арно «Уединение» (1819). В указанной статье, посвященной замещению Скрибом академиче­ского кресла после смерти Арно, Пушкин подводит итог своего от­ношения к поэту: «Арно сочинил несколько трагедий, которые в свое время имели большой успех, а ныне совсем забыты. (…) Две или три басни, остроумные и грациозные, дают покойнику более права на титло поэта, нежели все его драматические творения».

Беранже (Béranger ) Пьер Жан (1780–1857) - французский поэт, выдающийся представитель песенно-поэтического жанра, ко­торый он урав­нял с «высокими» жанрами поэзии . Пушкин (в проти­воположность Вяземскому, Батюшкову, Белинскому) невы­соко ценил Беранже. В 1818 г. Вяземский просил Пушкина пере­вести две песни Беранже, но тот не отклик­нулся на эту просьбу. Он, несомненно, знал вольнолюбивые, сатирические стихи Беранже, в частности, песню «Добрый бог» (упоминает в письме Вяземскому в июле 1825 г.). Давая иронический портрет графа Нулина, Пушкин смеется над светским людьми, приезжающими в Россию из-за гра­ницы «С запасом фраков и жилетов, // С bons - mots французского двора, // С последней песней Беранжера». Стихотворение Пушкина «Моя родословная» (1830) навеяно не только Байроном, но и пес­ней Беранже «Простолюдин», откуда Пушкин взял эпиграф к сти­хотворению. У Пушкина есть и резко от­рицательные отзывы о Бе­ранже. В начатой Пушкиным статье о Гюго (1832) говорится о французах: «Первым их лирическим поэтом почитается теперь не­сносный Беранже, слагатель натянутых и манерных песенок, не имеющих ничего страстного, вдохновенного, а в веселости и остро­умии далеко от­ставших от прелестных шалостей Коле» (VII , 264). В конце жизни Пушкин более других произведений Беранже ценил песню «Король Ивето», однако не за вольнолюбивые мотивы. В статье «Французская Академия» (1836) от­мечено: «…признаюсь, вряд ли кому могло войти в голову, чтоб эта песня была сатира на Наполеона. Она очень мила (и чуть ли не лучшая изо всех песен хваленого Béranger ), но уж, конечно, в ней нет и тени оппозиции». Тем не менее Пушкин поощрял молодого Д. Ленского продолжать переводить Беранже, что говорит о неоднозначности его оценки французского поэта-песенника.

Фурье (Fourier ) Франсуа Мари Шарль (1772–1837) - фран­цузский утопический социалист, в «Трактате о домоводческо-зем­ледельческой ассо­циации» (т. 1–2, 1822, в посмертном издании на­звание «Теория всемирного единства») изложил подробный план организации общества будущего. Пушкин был знаком с идеями Фурье.

Видок (Vidocq ) Франсуа Эжен (1775–1857) - французский авантюрист, сначала преступник, затем (с 1809 г.) полицейский, до­служив­шийся до поста начальника тайной парижской полиции. В 1828 г. вышли «Мемуары» Видока (очевидно, мистификация). Пушкин опубликовал на них рецензию, полную сарказма («Видок честолюбив! Он приходит в бешенство, читая неблагоприятный от­зыв журналистов о его слоге (…), обвиняет их в безнравственности и вольнодумстве…» - XI , 129). Пушкинисты справед­ливо счи­тают, что это портрет Булгарина, которого Пушкин незадолго до этого в эпиграмме назвал «Видок-Фиглярин».

Ламенне (Lamennais ) Фелисите Робер де (1782–1854) - французский писатель и философ, аббат, один из основоположни­ков христианского со­циализма. Начав с критики Великой Француз­ской революции и материа­лизма XVIII века, утверждения идеи хри­стианской монархии, в конце 1820-х годов перешел на позиции ли­берализма. В «Словах верующего» (1834) объявил о разрыве с офи­циальной церковью. Пушкин неоднократно упоминает Ла­менне, в том числе в связи с Чаадаевым («Чедаев и братией» - XIV , 205).

Скриб (Scribe ) Огюстен-Эжен (1791–1861) - французский драматург, член Французской Академии (1834), прославился как мастер «хорошо сде­ланной пьесы», написал свыше 350 пьес (воде­вили, мелодрамы, историче­ские пьесы, оперные либретто), среди них «Шарлатанство» (1825), «Разум­ный брак» (1826), «Лиссабон­ский лютник» (1831), «Товарищество, или Ле­стница славы» (1837), «Стакан воды, или Причины и следствия» (1840), «Адриенна Ле­куврёр» (1849), либретто опер Мейербера «Роберт-Дьявол» (1831), «Гугеноты» (1836) и др. У Пушкина в письме к М.П.Погодину от 11 июля 1832 г. есть выражение «мы, холодные северные зрители Скрибовых водевилей», из которого вытекает его не очень лестная оценка драматургии Скриба. Запрет цензурой представления в Санкт-Петербурге исторической комедии Скриба «Бертран и Ра­тон» отмечен Пушкиным в дневнике (запись в феврале 1835 г.). В статье «Французская Академия» (1836) Пушкин приво­дит почти полностью (за исключением финала, данного им в пересказе) речь Скриба при вступлении в Академию 28 января 1836 г. и ответную речь Вильмена с подробной характеристикой вклада Скриба во французскую культуру. Пушкин называет речь «блестящей», Скриба - «что Жанен в фельетоне осмеял и Скриба, и Вильмена: «В сем остроумным оратором», но лукаво упоминает о том, случае все три представителя французского остро­умия были на сцене».

Мериме (Mérimé) П роспер (1803–1870) - французский писатель , вступил в литературу как представитель романтического движения («Театр Клары Гасуль», 1825; «Гюзла», 1827; драма «Жакерия», 1828, роман «Хроника царствования Карла IX », 1829 ), прославился как писатель-психолог, один из создателей реалистической новеллы (сборник «Мозаика», 1833; новеллы «Двойная ошибка», 1833; «Коломба», 1840; «Арсена Гийо», 1844; «Кармен», 1845; и др.). Член Французской Академии (1844). Пушкин говорил друзьям: «Я желал бы беседовать с Мериме» (по «Запискам» А. О. Смирновой, возможно, недостоверным). Через С. А. Соболевского, друга Мериме, Пушкин познакомился со сборником «Гюзла». В «Песни западных славян» Пушкин включил 11 переводов из «Гюзлы», в том числе стихотворение «Конь» - наиболее известное из них. Это достаточно вольные переводы. В предисловии к публикации цикла (1835) Пушкин упоминает о мистификации Мериме, представшего в «Гюзле» неизвестным собирателем и издателем южнославянского фольклора: «Сей неизвестный собиратель был не кто иной, как Мериме, острый и оригинальный писатель, автор Театра Клары Газюль, Хроники времен Карла IX , Двойной ошибки и других произведений, чрезвы­чайно замечательных в глубоком и жалком упадке ны­нешней фран­цузской литературы». Мериме познакомил французских чита­телей с творчеством Пушкина, им были переведены «Пиковая дама», «Вы­стрел», «Цыганы», «Гусар», «Будрыс и его сыновья», «Анчар», «Пророк», «Опричник», фрагменты из «Евгения Онегина» и «Бо­риса Годунова». В ста­тье «Литература и рабство в России. Записки русского охотника Ив. Турге­нева» (1854) Мериме писал: «Только у Пушкина я нахожу эту истинную широту и простоту, удивитель­ную точность вкуса, позволяющую отыскать среди тысячи деталей именно ту, которая способна поразить читателя. В на­чале поэмы «Цыганы» пяти-шести строк ему достаточно, чтобы показать нам цыганский табор и освещенную костром группу с прирученным медве­дем. Каждое слово этого краткого описания высвечивает мысль и оставляет неизгладимое впечатление». Мериме посвятил поэту большую статью «Александр Пушкин» (1868), в которой он ставит Пушкина выше всех евро­пейских писателей.

Карр (Karr ) Альфонс Жан (1808–1890) - французский писа­тель, пуб­лицист, издававший в 1839–1849 гг. журнал «Осы» (« Les Gu ê pes »), пользо­вавшийся большой популярностью в России. В 1832 г. опубликовал роман «Под липами» (« Sous les tilleurs »). В том же году Пушкин в письме к Е. М. Хитрово восклицал (письмо по-французски): «Как вам не совестно так пре­небрежительно ото­зваться о Карре . В его романе чувствуется талант (son roman a du g é nie ), и он стоит вычурности (marivaudage ) вашего Бальзака».

Совершенно очевидно, что русская «всемирность», столь за­метная уже у Пушкина (где мы продемонстрировали ее всего на не­скольких примерах взаимосвязей поэта с европейской литерату­рой), разительно отличается от, казалось бы, близкого подхода, представленного в так называемой «профессорской литературе» - своеобразном феномене литературной жизни Запада. Поясним этот пока редко встречающийся термин. Так как писательский гонорар нестабилен, многие литераторы создают свои произведения на до­суге, работая, как правило, преподавателями в вузах и занимаясь научной деятельностью (обычно в области филологии, философии, психологии, истории). Такова судьба Мердок и Мерля, Голдинга и Толкиена, Эко и Акройда, многих других знаменитых писателей. Преподавательская профессия накладывает неизгладимый отпеча­ток на их творчество, в их произведениях обнаруживается широкая эрудиция, знание схем конструирования литературных произведе­ний. Они постоянно прибегают к открытому и скрытому цитирова­нию классиков, демонстрируют лингвистические познания, напол­няют произведения реминисценциями, рассчитанными на столь же образованных читателей. Огромный массив литературоведческих, культурологических знаний оттеснил в «профессорской литера­туре» непосредственное восприятие окружающей жизни. Даже фантазия приобрела литературоведческое звучание, что ярче всего проявилось у создателя фэнтези Толкиена, а затем и у его последо­вателей.

Пушкин, напротив, вовсе не профессиональный филолог, как впоследствии Л. Н. Толстой и Ф. М. Достоевский, А. П. Чехов и А. М. Горький, В. В. Маяковский и М. А. Шолохов, И. А. Бунин и М. А. Булгаков, многие другие выдающиеся представители русской «всемирности». Их диалог с мировой литературой (и прежде всего с литературой европейской) определяется не уровнем интертексту­альности, а уровнем (позволим себе неологизм) интерконцептуаль­ности и психологической и интеллектуальной отзывчивости на чу­жое чувство и чужую мысль, воспринятые в процессе их «обрусе­ния» (иначе: встраивания в русский культурный тезаурус) уже как «своё».

Исследование выполнено при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (грант РГНФ № 2011-04-12064в «Информационно-исследовательская база данных “Современники Шекспира: электронное научное издание” »).

УДК 930.85

Аннотация ◊ В статье перечислены родные и близкие У. Шекспира, имена которых вошли в завещание Великого Барда . Представлены краткие данные о характере взаимоотношении между ними и драматургом.

Ключевые слова : У. Шекспир, завещание, биография Шекспира, родственники Шекспира, друзья Шекспира, современники Шекспира.

Завещание Уильяма Шекспира (составлено в январе 1618 г., исправлено 25 марта того же года) пронизано заботой о семье (как выяснено шекспироведами, во вполне традиционных для того времени формах). Современная расшифровка текста завещания и его перевод на русский язык приводятся по источнику: Шекспир, 2001.

В завещании упоминаются следующие родственники:

1) Дочери, их мужья и их наследники:

2) Сестра и ее семья:

• Джоан Шекспир , по мужу Харт [Joan , Jone Shakspere ; Hart , 1569-1646]. Джоан была замужем за шляпником Уильямом Хартом [William , Willyam Hart , Harttt , Harte ], который умер за несколько дней до смерти Уильяма Шекспира (17 апреля 1616 г.), что уже не могло быть отмечено в завещании, последние изменения в которое внесены 25 марта того же года (впрочем, персонально он там и не упоминался, только жена и дети). У Джоан и У. Харта были три сына и дочь: Уильям Харт [William Hart , 1600-1639], Мэри Харт [Mary Hart , 1603-1607], Томас Харт [Thomas Hart , 1605-1661], Майкл Харт [Mychaell , Micael Hart , Harte , 1608-1618], дочь к тому времени уже умерла. В завещании доля Джоан и семьи увязана с событиями жизни дочери У. Шекспира Джудит: «Если она [Джудит] умрет в течение этого срока, не оставив детей, тогда моя воля такова; я завещаю сто фунтов, вычтенные из названной суммы, моей внучке Элизабет Холл и требую, чтобы остальные пятьдесят фунтов были бы хорошо помещены моими душеприказчиками в продолжение жизни сестры моей, Джоанны Харт, и чтобы проценты были выплачены вышепоименованной сестре Джоанне, и чтобы после ее кончины поименованные пятьдесят фунтов перешли детям моей сестры и были одинаково поделены между ними. <...> Кроме того, я завещаю моей упомянутой сестре Джоанне двадцать фунтов и весь мой гардероб, которые должны быть ей вручены через год после моей смерти, и отдаю ей в пожизненное владение стратфордский дом, где она живет, а также все службы, с выдачей ежегодного дохода в двенадцать пенсов. Далее я завещаю каждому из ее трех сыновей, Уильяму Харту, Томасу Харту и Майклу Харту, сумму в пять фунтов, уплаченную им через год после моей кончины».

3) Внучка:

• Элизабет Холл , по первому мужу — Нэш , по второму мужу — Бернард [Elisabeth Hal , Hall ; Nash , Nashe ; Bernard , 1608-1670]: «Сверх того, я завещаю вышепоименованной Элизабет Холл всю мою столовую серебряную посуду (за исключением моего большого серебряного вызолоченного кубка), которую включаю в число завещания. <…> [Шекспир завещал дочери Сьюзен пожизненно и ее потомкам «все главное недвижимое имущество или хутор (с угодьями), расположенный в поименованном местечке Стратфорде и названную Нью-Плейс, где я живу в настоящее время, и две недвижимости или хутора (с угодьями), расположенные на Хенли-стрит в названном городе Стратфорде, а также и все мои фруктовые сады, амбары, хлева, поместья, хутора и наследства, которые окажутся существующими или прежде приобретенными в городах, селах, деревнях, лугах и землях в Стратфорде-на-Эйвоне, в старом Стратфорде, Бишоптоне и Уэлкомбе, в вышесказанном графстве Уорик; а также недвижимость или хутор (с угодьями), в которой живет Джон Робинсон и выстроенную в Блэкфрайарз в Лондоне, около Гардароуб… <…> а за отсутствием этого потомства, я требую, чтобы владение этими поместьями перешло к моей внучке Элизабет Холл и ее наследникам по мужской линии — к моей дочери Джудит и ее законным наследникам мужского пола, а за прекращением и этой линии, моим, Уильяма Шекспира, законным наследникам, кто бы они ни были».

Помимо родственников в завещании упомянуты и другие лица, близкие Уильяму Шекспиру, о которых он хотел позаботиться или рассчитывал, что они сохранят о нем память. Это:

1) Крестник:

Уильям Уокер [William Walker ; крещен в Стратфорде-на-Эйвоне 16 октября 1608 г.] — семилетний крестник У. Шекспира, сын стратфордского ремесленника и торговца текстильными товарами Генри Уокера , который принадлежал к одному цеху и был другом отца Шекспира Джона , а затем и самого Уильяма: «…я завещаю… моему крестнику Уильяму Уокеру — двадцать шиллингов золотом».

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Влади́мир Андре́евич Лу́ков (29 июля (19480729 ) , Москва - 5 марта ) - советский и российский литературовед и культуролог ; лауреат Бунинской премии . Брат философа Валерия Лукова .

Биография и научная деятельность

Окончил факультет русского языка и литературы МГПИ им. В. И. Ленина (1969). Доктор филологических наук (1986, диссертация «Французская драматургия рубежа XVIII-XIX веков: генезис жанров»). На протяжении многих лет преподавал в МГПИ/МПГУ, с 1989 года - профессор, в -2000 годах - заведующий кафедрой всемирной литературы, исполнял также обязанности декана филологического факультета, председателя диссертационного совета по защитам диссертаций на степень доктора филологических наук, учёного секретаря МПГУ. В -2004 годах - профессор, заведующий кафедрой общегуманитарных дисциплин, кафедрой теории и истории культуры, проректор по научной работе Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М. А. Литовчина. С 2004 года - в Московском гуманитарном университете , с 2008 года до конца жизни возглавлял Центр теории и истории культуры Института фундаментальных и прикладных исследований МосГУ.

Осуществил комплексное исследование европейской культуры Нового времени, предромантизма, романтизма и неоромантизма (философско-эстетические основы, литература, театр, изобразительное искусство, архитектура, скульптура, музыка, быт), наиболее значимая работа - монография «Предромантизм» (М., 2006). Область специальных исследований - история французской литературы и культуры (электронные ресурсы «», c 2009; «», с 2011), занимался проблемами русской, английской, немецкой, итальянской, испанской и других литератур, проанализировал творчество А. С. Пушкина, М. Монтеня, М. Сервантеса, Ж.-Б. Мольера, Ж.-Ж. Руссо, В. Гюго, П. Мериме, Ш. Бодлера, Э. Ростана, О. Уайльда, А. Камю и других выдающихся представителей мировой литературы. Особое внимание уделил творчеству У. Шекспира и процессам шекспиризации в европейской литературе (автор, редактор монографий, сборников трудов, статей, в том числе в электронных ресурсах «Мир Шекспира», с 2009; «Современники Шекспира», с 2011; обобщающая работа: Захаров Н. В., Луков Вл. А. Гений на века: Шекспир в европейской культуре. М., 2012).

Владимир Луков занимался изучением трудов З. Фрейда (обобщающая работа: Луков Вал. А., Луков Вл. А. Зигмунд Фрейд: Хроника-хрестоматия. М., 1999). Имеет работы в области философии и социологии культуры, культурологии. Один из научных редакторов Новой российской энциклопедии (с 2005).

Литература

• / редкол.: Вал. А. Луков (отв. ред.), Н. В. Захаров, Т. Ф. Кузнецова, Ч. К. Ламажаа, В. П. Трыков. - М .: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2015. - 280 с. - 200 экз. - ISBN 978-5-906822-02-4 (архивировано в ).
• Кузнецова Т. Ф. // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение ». - 2015. - № 3 (май - июнь) () .

Примечания

1. . Информационный гуманитарный портал Знание. Понимание. Умение (6 марта 2014). Проверено 6 марта 2014. .
2. Смирнова В. . НГ Ex Libris (27 октября 2011). Проверено 12 ноября 2011. .
3. Викторов В. // Социологические исследования . - 2009. - № 7 . - С. 156 .
4. Костина А. В. Тезаурусный подход как новая парадигма гуманитарного знания // Обсерватория культуры . - 2008. - № 5 . - С. 102-109 .
5. Болотин И. С. // Высшее образование в России . - 2009. - № 5 . - С. 169-172 .
6. Иванов-Маринин С. // Социологические исследования . - 2009. - № 10 . - С. 154-155 .
7. . Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение ». Проверено 2 декабря 2014. .
8. . Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение » (30 марта 2015). Проверено 15 апреля 2015. .
9. . Электронный информационный портал «Русский интеллектуальный клуб » (16 сентября 2015). Проверено 16 сентября 2015. .

Ссылки

• Захаров Н. В. . Электронная энциклопедия «Мир Шекспира» (2012). Проверено 8 октября 2014. .
• . Высшая школа культурологии. Проверено 26 февраля 2015. .
• . Информационный гуманитарный портал Московского гуманитарного университета «Знание. Понимание. Умение ». Проверено 8 октября 2014. .
• Биченко С. Г., Луков М. В., Ретунских А. Д. // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение ». - 2014. - № 3 (май - июнь) () .
• / под ред. проф. Вл. А. Лукова
• / под ред. проф. Вл. А. Лукова

Отрывок, характеризующий Луков, Владимир Андреевич

Я написала об этом дне рождения потому, что он оставил в моей душе глубокий след чего-то очень важного и очень доброго, без чего мой рассказ о себе наверняка оказался бы неполным...
На следующий день всё снова казалось обычным и каждодневным, как будто и не было вчера того невероятно счастливого дня рождения...
Привычные школьные и домашние заботы почти полностью загружали отпущенные сутками часы, а что оставалось – как всегда, было моим самым любимым временем, и использовать его я старалась очень «экономно», чтобы как можно больше полезного узнать, и как можно больше «необычного» в себе и во всём окружающем отыскать...
К «одарённому» соседскому мальчику меня, естественно, не подпускали, объясняя тем, что малыш простыл, но как я чуть позже узнала от его старшего брата, мальчик чувствовал себя совершенно прекрасно, и «болел» видимо только для меня...
Было очень жаль, что его мать, которая наверняка прошла в своё время достаточно «тернистый» путь того же самого «необычного», категорически не желала принять от меня никакую помощь, и старалась всячески оградить от меня своего милого, талантливого сынишку. Но это, опять-таки, был лишь один из множества тех горьких и обидных моментов моей жизни, когда никто не нуждался в предлагаемой мною помощи, и таких «моментов» я теперь уже старалась как можно тщательнее избегать... Опять же – людям невозможно было что-то доказать, если они не хотели этого принимать. А доказывать свою правду «с огнём и мечом» я никогда не считала правильным, поэтому предпочитала оставлять всё на самотёк до того момента, когда человек придёт ко мне сам и попросит ему помочь.
От своих школьных подружек я снова чуточку отдалилась, так как в последнее время у них появились почти что постоянно одни и те же разговоры – какие мальчишки им больше всего нравятся, и как можно было бы одного или другого «заполучить»... Откровенно говоря, я никак не могла понять, чем это так сильно их тогда привлекало, что они могли безжалостно тратить на это такие дорогие нам всем свободные часы, и при том находиться в совершенно восторженном состоянии от всего, друг другу сказанного или услышанного. Видимо, я для всей этой сложной эпопеи «мальчишки-девчонки» была почему-то пока ещё совершенно и полностью не готова, за что и получила от своих подружек злое прозвище – «гордячка»... Хотя, думаю, что именно гордячкой-то я никак не была... А просто девчонок бесило, что я отказывалась от предлагаемых ими «мероприятий», по той простой причине, что меня честно это пока ещё никак не интересовало, а выбрасывать своё свободное время напрасно я не видела никакой серьёзной на то причины. Но естественно, моим школьным товарищам такое моё поведение никоим образом не нравилось, так как оно, опять же, выделяло меня из общей толпы и делало другой, не такой, как все остальные, что, по мнению ребят, было по школьному «противочеловечно»...
Вот так, опять наполовину «отверженной» школьными друзьями и подружками, проходили мои зимние дни, что меня больше уже ничуть не огорчало, так как, поволновавшись из-за наших «взаимоотношений» несколько лет, я увидела, что, в конечном итоге, в этом нет никакого смысла, так как каждый живёт так, как считает нужным, ну, а что из нас получится позже – это уже, опять же, частная проблема каждого из нас. И никто не мог меня заставить праздно тратить моё «ценное» время на пустые разговоры, когда я предпочитала его проводить, читая интереснейшие книги, гуляя по «этажам» или даже катаясь по зимним тропинкам на Пурге...
Папа, после моего честного рассказа о моих «приключениях», почему-то вдруг (к моей огромной радости!!!) перестал считать меня «малым ребёнком» и неожиданно открыл мне доступ ко всем своим раннее не разрешённым книгам, что ещё больше привязало меня к «одиночеству дома» и, совмещая такую жизнь с бабушкиными пирогами, я чувствовала себя абсолютно счастливой и уж точно никоим образом не одинокой...
Но, как это было и раньше, долго спокойно заниматься моим любимым чтением мне было явно «противопоказано», так как, уже почти что в обязательном порядке, что-то «неординарное» обязательно должно было произойти... Так и в тот вечер, когда я спокойно читала новую книжку, с наслаждением хрустя только что испечёнными вишнёвыми пирожками, неожиданно появилась взвинченно-взьерошенная Стелла и безапелляционным голосом заявила:
– Как хорошо, что я тебя нашла – ты должна сейчас же со мной пойти!..
– А что такое случилось?.. Пойти куда? – удивившись такой необычной спешке, спросила я.
– К Марии, там Дин погиб... Ну, давай же!!! – нетерпеливо крикнула подружка.
Я сразу же вспомнила маленькую, черноглазую Марию, у которой был один-единственный друг – её верный Дин...
– Уже иду! – всполошилась я и быстро кинулась за Стеллой на «этажи»...

Нас опять встретил тот же хмурый, зловещий пейзаж, на который я уже почти не обращала внимания, так как он, как и всё остальное, после стольких хождений в Нижний Астрал, стал для нас почти что привычным, насколько можно было привыкнуть к такому вообще...
Мы быстренько осмотрелись вокруг, и тут же увидели Марию...
Малышка, сгорбившись, сидела прямо на земле, совершенно поникшая, не видя и не слыша ничего вокруг, и только ласково гладила замёрзшей ладошкой мохнатое, неподвижное тело «ушедшего» друга, как бы пытаясь этим его разбудить... Суровые, и горькие, совсем не детские слёзы ручейками струились из её грустных, потухших глаз, и, вспыхивая блестящими искорками, исчезали в сухой траве, орошая её на мгновение чистым, живым дождём... Казалось, весь этот и без того уже достаточно жестокий мир стал для Марии теперь ещё более холодным и ещё более чужим... Она осталась совсем одна, такая удивительно хрупкая в своей глубокой печали, и некому больше было её ни утешить, ни приласкать, ни хотя бы просто по-дружески защитить... А рядом с ней, огромным, неподвижным бугром лежал её лучший друг, её верный Дин... Она жалась к его мягкой, мохнатой спине, бессознательно отказываясь признавать его смерть. И упорно не желала его покидать, как будто зная, что даже сейчас, после смерти, он всё ещё также верно её любил и также искренне оберегал... Ей очень не хватало его тепла, его сильной «мохнатой» поддержки, и того привычного, надёжного, «их мирка», в котором обитали только лишь они вдвоём... Но Дин молчал, упорно не желая просыпаться... А вокруг него шныряли какие-то маленькие, зубастые существа, которые так и норовили ухватить хотя бы малый кусок его волосатой «плоти»... В начале Мария ещё пыталась отгонять их палкой, но, увидев, что нападавшие не обращали на неё никакого внимания, махнула на всё рукой... Здесь так же, как и на «твёрдой» Земле, существовал «закон сильного», но когда этот сильный погибал – те, кто не могли достать его живым, теперь же с удовольствием старались наверстать упущенное, «отведав» его энергетического тела хотя бы мёртвым...
От этой горестной картины у меня резко заныло сердце и по предательски защипало в глазах... Мне стало вдруг дико жаль эту чудесную, храбрую девчушку... И я не могла даже себе представить, как же сможет она, бедняжка, совсем одинокой, в этом страшном, зловещем мире, за себя постоять?!
Стеллины глаза тоже вдруг влажно заблестели – видимо, её посетили схожие мысли.
– Прости меня, Мария, как же погиб твой Дин? – наконец-то решилась спросить я.
Девчушка подняла на нас свою заплаканную мордашку, по-моему даже не понимая, о чём её спрашивают. Она была очень далеко... Возможно там, где её верный друг был ещё живой, где она не была такой одинокой, где всё было понятно и хорошо... И малышка никак не хотела сюда возвращаться. Сегодняшний мир был злым и опасным, а ей больше не на кого было опереться, и некому было её защищать... Наконец-то, глубоко вздохнув и геройски собрав свои эмоции в кулачок, Мария поведала нам грустную историю Дининой смерти...
– Я была с мамой, а мой добрый Дин, как всегда, нас стерёг... И тут вдруг откуда-то появился страшный человек. Он был очень нехороший. От него хотелось бежать, куда глаза глядят, только я никак не могла понять – почему... Он был таким же, как мы, даже красивым, просто очень неприятным. От него веяло жутью и смертью. И он всё время хохотал. А от этого хохота у нас с мамой стыла кровь... Он хотел забрать с собой маму, говорил, что она будет ему служить... А мама вырывалась, но он, конечно же, был намного сильнее... И тут Дин попробовал нас защитить, что раньше ему всегда удавалось. Только человек был наверняка каким-то особенным... Он швырнул в Дина странное оранжевое «пламя», которое невозможно было погасить... А когда, даже горящий, Дин попытался нас защитить – человек его убил голубой молнией, которая вдруг «полыхнула» из его руки. Вот так погиб мой Дин... И теперь я одна.
– А где же твоя мама? – спросила Стелла.
– Мама всё здесь же, – малышка смутилась.– Просто она очень часто злится... И теперь у нас нет защиты. Теперь мы совсем одни...
Мы со Стеллой переглянулись... Чувствовалось, что обоих одновременно посетила та же самая мысль – Светило!.. Он был сильным и добрым. Оставалось только надеяться, что у него возникнет желание помочь этой несчастной, одинокой девчушке, и стать её настоящим защитником хотя бы до тех пор, пока она вернётся в свой «хороший и добрый» мир...
– А где теперь этот страшный человек? Ты знаешь, куда он ушёл? – нетерпеливо спросила я. – И почему он не взял-таки с собой твою маму?
– Не знаю, наверное, он вернётся. Я не знаю, куда он пошёл, и я не знаю, кто он такой. Но он очень, очень злой... Почему он такой злой, девочки?
– Ну, это мы узнаем, обещаю тебе. А теперь – хотела бы ты увидеть хорошего человека? Он тоже здесь, но, в отличие от того «страшного», он и правда очень хороший. Он может быть твоим другом, пока ты здесь, если ты, конечно, этого захочешь. Друзья зовут его Светило.
– О, какое красивое имя! И доброе...
Мария понемножечку начала оживать, и когда мы предложили ей познакомиться с новым другом, она, хоть и не очень уверенно, но всё-таки согласилась. Перед нами появилась уже знакомая нам пещера, а из неё лился золотистый и тёплый солнечный свет.
– Ой, смотрите!.. Это же солнышко?!.. Оно совсем, как настоящее!.. А как оно попало сюда? – ошарашено уставилась на такую необычную для этого жуткого места красоту, малышка.
– Оно и есть настоящее, – улыбнулась Стелла. – Только его создали мы. Иди, посмотри!
Мария робко скользнула в пещеру, и тут же, как мы и ожидали, послышался восторженный визг...
Она выскочила наружу совершенно обалдевшая и от удивления всё никак не могла связать двух слов, хотя по её распахнутым от полного восторга глазам было видно, что сказать ей уж точно было что... Стелла ласково обняла девочку за плечи и вернула её обратно в пещеру... которая, к нашему величайшему удивлению, оказалась пустой...
– Ну и где же мой новый друг? – расстроено спросила Мария. – Разве вы не надеялись его здесь найти?
Стелла никак не могла понять, что же такое могло произойти, что заставило бы Светило покинуть свою «солнечную» обитель?..
– Может что-то случилось? – задала совершенно глупый вопрос я.
– Ну, естественно – случилось! Иначе он бы никогда отсюда не ушёл.
– А может здесь тоже был тот злой человек? – испуганно спросила Мария.
Честно признаться, у меня тоже мелькнула такая мысль, но высказать её я не успела по той простой причине, что, ведя за собой троих малышей, появился Светило... Детишки были чем-то смертельно напуганы и, трясясь как осенние листики, боязливо жались к Светилу, боясь от него отойти хоть на шаг. Но детское любопытство вскоре явно пересилило страх, и, выглядывая из-за широкой спины своего защитника, они удивлённо рассматривали нашу необычную тройку... Что же касалось нас, то мы, забыв даже поздороваться, вероятно, с ещё большим любопытством уставились на малышей, пытаясь сообразить, откуда они могли взяться в «нижнем астрале», и что же всё-таки такое здесь произошло...
– Здравствуйте, милые... Не надо вам было сюда приходить. Что-то нехорошее здесь происходит... – ласково поздоровался Светило.
– Ну, хорошего здесь вряд ли можно было бы ожидать вообще... – грустно усмехнувшись, прокомментировала Стелла. – А как же получилось, что ты ушёл?!... Ведь сюда любой «плохой» мог за это время явиться, и занять всё это...
– Что ж, тогда ты бы обратно всё «свернула»... – просто ответил Светило.
Тут уж мы обе на него удивлённо уставились – это было самое подходящее слово, которое можно было употребить, называя данный процесс. Но откуда его мог знать Светило?!. Он ведь ничего в этом не понимал!.. Или понимал, но ничего об этом не говорил?...
– За это время много воды утекло, милые... – как бы отвечая на наши мысли, спокойно произнёс он. – Я пытаюсь здесь выжить, и с вашей помощью начинаю кое-что понимать. А что привожу кого, так не могу я один такой красотой наслаждаться, когда всего лишь за стеной такие малые в жутком ужасе трясутся... Не для меня всё это, если я не могу помочь...
Я взглянула на Стеллу – она выглядела очень гордой, и, конечно же, была права. Не напрасно она создавала для него этот чудесный мир – Светило по-настоящему его стоил. Но он сам, как большое дитя, этого совершенно не понимал. Просто его сердце было слишком большим и добрым, и не желало принимать помощь, если не могло делиться ею с кем-то другим...
– А как они здесь оказались? – показывая на испуганных малышей, спросила Стелла.
– О, это длинная история. Я время от времени их навещал, они к отцу с матерью с верхнего «этажа» приходили... Иногда к себе забирал, чтобы от беды уберечь. Они же малые, не понимали, насколько это опасно. Мама с папой были здесь, вот им и казалось, что всё хорошо... А я всё время боялся, что опасность поймут, когда уже поздно будет... Вот и случилось только что это же самое «поздно»...
– А что же такого их родители натворили, что попали сюда? И почему они все «ушли» одновременно? Они погибли что ли? – не могла остановиться, сердобольная Стелла.
– Чтобы спасти своих малышей, их родителям пришлось убить других людей... За это здесь и платили посмертно. Как и все мы... Но сейчас их уже и здесь больше нет... Их нигде нет более... – очень грустно прошептал Светило.
– Как – нет нигде? А что же случилось? Они что – и здесь сумели погибнуть?! Как же такое случилось?.. – удивилась Стелла.
Светило кивнул.
– Их убил человек, если «это» можно назвать человеком... Он чудовище... Я пытаюсь найти его... чтобы уничтожить.
Мы сразу же дружно уставились на Марию. Опять это был какой-то страшный человек, и опять он убивал... Видимо, это был тот же самый, кто убил её Дина.
– Вот эта девочка, её зовут Мария, потеряла свою единственную защиту, своего друга, которого тоже убил «человек». Я думаю, это тот же самый. Как же мы можем найти его? Ты знаешь?
– Он сам придёт... – тихо ответил Светило, и указал на жмущихся к нему малышей. – Он придёт за ними... Он их случайно отпустил, я ему помешал.
У нас со Стеллой поползли по спинам большие-пребольшие, шипастые мурашки...
Это звучало зловеще... А мы ещё не были достаточно взрослыми, чтобы кого-то так просто уничтожать, и даже не знали – сможем ли... Это в книгах всё очень просто – хорошие герои побеждают чудовищ... А вот в реальности всё гораздо сложнее. И даже если ты уверен, что это – зло, чтобы побеждать его, нужна очень большая смелость... Мы знали, как делать добро, что тоже не все умеют... А вот, как забирать чью-то жизнь, даже самую скверную, научиться ни Стелле, ни мне, пока ещё как-то не пришлось... И не попробовав такое, мы не могли быть совершенно уверены, что та же самая наша «смелость» в самый нужный момент нас не подведёт.
Я даже не заметила, что всё это время Светило очень серьёзно за нами наблюдает. И, конечно же, наши растерянные рожицы ему говорили обо всех «колебаниях» и «страхах» лучше, чем любая, даже самая длинная исповедь...
– Вы правы, милые – не боятся убить лишь глупцы... либо изверги... А нормальный человек к этому никогда не привыкнет... особенно, если даже ещё не пробовал никогда. Но вам не придётся пробовать. Я не допущу... Потому что, даже если вы, праведно кого-то защищая, мстить будете, оно сожжёт ваши души... И уже больше никогда прежними не будете... Вы уж поверьте мне.
Вдруг прямо за стеной послышался жуткий хохот, своей дикостью леденящий душу... Малыши взвизгнули, и все разом бухнулись на пол. Стелла лихорадочно пыталась закрыть пещеру своей защитой, но, видимо от сильного волнения, у неё ничего не получалось... Мария стояла не двигаясь, белая, как смерть, и было видно, что к ней возвращалось состояние недавно испытанного шока.
– Это он... – в ужасе прошептала девчушка. – Это он убил Дина... И он убьёт всех нас...
– Ну это мы ещё посмотрим. – нарочито, очень уверенно произнёс Светило. – Не таких видели! Держись, девочка Мария.
Хохот продолжался. И я вдруг очень чётко поняла, что так не мог смеяться человек! Даже самый «нижнеастральный»... Что-то в этом всём было неправильно, что-то не сходилось... Это было больше похоже на фарс. На какой-то фальшивый спектакль, с очень страшным, смертельным концом... И тут наконец-то меня «озарило» – он не был тем человеком, которым выглядел!!! Это была всего лишь человеческая личина, а нутро было страшное, чужое... И, была не была, – я решила попробовать с ним бороться. Но, если бы знала исход – наверное, не пробовала бы никогда...
Малыши с Марией спрятались в глубокой нише, которую не доставал солнечный свет. Мы со Стеллой стояли внутри, пытаясь как-то удержать, почему-то всё время рвущуюся, защиту. А Светило, стараясь сохранить железное спокойствие, встречал это незнакомое чудище у входа в пещеру, и как я поняла, не собирался его туда пропускать. Вдруг у меня сильно заныло сердце, будто в предчувствии какой-то большой беды....
Полыхнуло яркое синее пламя – все мы дружно ахнули... То, что минуту назад было Светилом, за одно лишь коротенькое мгновение превратилось в «ничто», даже не начав сопротивляться... Вспыхнув прозрачным голубым дымком, он ушёл в далёкую вечность, не оставив в этом мире даже следа...
Мы не успели испугаться, как сразу же за происшедшим, в проходе появился жуткий человек. Он был очень высоким и на удивление... красивым. Но всю его красоту портило мерзкое выражение жестокости и смерти на его утончённом лице, и ещё было в нём какое-то ужасающее «вырождение», если можно как-то такое определить... И тут, я вдруг вспомнила слова Марии про её «ужастика» Дина. Она была абсолютно права – красота может быть на удивление страшной... а вот доброе «страшное» можно глубоко и сильно полюбить...