Преступление и наказание 6 глава краткое содержание. Краткий пересказ Преступление и наказание по главам (Достоевский Ф. М.). Роман Достоевского «Преступление и наказание» по главам

, Образ Раскольникова , Характеристика Раскольникова , Жизнь Раскольникова до преступления , Путь Раскольникова к преступлению , Раскольников и процентщица .)

Однажды в июльский день Раскольников вышел на душную улицу и побрёл к старухе-процентщице Алёне Ивановне. Он собирался заложить у неё отцовские серебряные часы – и вместе с тем сделать пробу предприятию, о котором думал всё последнее время.

Злая, сварливая старушонка Алёна встретила Раскольникова неприветливо. (См. Внешность старухи-процентщицы .) За часы она дала ему лишь грошовую плату. (См. полный текст диалога Раскольникова со старухой .)

Раскольников внимательно осматривал квартиру процентщицы, а выйдя от неё на улицу, вдруг остановился и произнёс: «Какой ужас мог прийти мне в голову! Как это всё отвратительно и грязно!» От голода и расстройства нервов его потянуло его зайти в распивочную.

Преступление и наказание. Художественный фильм 1969 г. 1 серия

Глава 2. С Раскольниковым разговорился сидевший в распивочной оборванный пожилой человек. Он представился бывшим чиновником Мармеладовым (см. Характеристика Мармеладова , Внешность Мармеладова) и рассказал грустную историю своей жизни. После первого брака Мармеладов взял в супруги Катерину Ивановну, женщину благородного происхождения, но бедную. Семейство вскоре впало в нищету: Мармеладов лишился службы по сокращению штатов, от этого стал пить и не мог найти другого места уже из-за пьянства. Катерина Ивановна заболела чахоткой. Троих её маленьких детей от другого мужа было не на что содержать. В жертву родным поневоле принесла себя Соня , дочь Мармеладова от первой жены: чтобы спасти отца, мачеху и её детей, она пошла на панель и стала торговать собой. Несколько недель назад Мармеладов поступил на службу, но потом опять запил. Стыдясь идти домой, он ночевал среди бродяг, а сегодня ходил на квартиру к Соне просить на похмелье. (См. полный текст монолога Мармеладова .)

Раскольников и Мармеладов. Рисунок М. П. Клодта, 1874

Раскольников отвёл Мармеладова домой. В его жалком жилище он увидел Катерину Ивановну с оборванными детьми и красными, недужными пятнами на щеках. Эта вспыльчивая женщина от отчаяния стала таскать пропившего последние деньги Мармеладова за волосы. В порыве сострадания Раскольников незаметно оставил им на подоконнике милостыню из своих последних медных денег и ушёл.

Глава 3 . На следующий день Раскольников проснулся дома голодный. Из жалости ему принесла чаю и щей хозяйкина служанка Настасья.

Она рассказала Раскольникову, что хозяйка хочет донести на него в полицию за долги. Отдала и письмо, пришедшее ему вчера от оставшейся в провинции матери. Мать писала, что по неимению средств почти не может помогать Родиону. Жившая с ней сестра Раскольникова, Дуня, чтобы высылать брату хоть немного денег, поступила гувернанткой в дом местных помещиков – господина Свидригайлова и его жены Марфы Петровны. Свидригайлов стал домогаться красавицы Дуни. (См. Образ Свидригайлова .) Узнав про это, Марфа Петровна ославила её на весь город.

Девушка долго была предметом насмешливых сплетен, но потом Марфа Петровна нашла письмо Дуни к Свидригайлову, где та твёрдо отвергала его домогательства – и сама стала восстанавливать её репутацию, читая письмо во всех домах. К Дуне посватался состоятельный родственник Марфы Петровны, Петр Петрович Лужин, 45-летний деловой человек, тяжебщик, «враг предрассудков» и сторонник «убеждений новейших поколений». Лужин намеревался открыть в Петербурге адвокатскую контору и объяснил, что хочет взять за себя девушку честную, но без приданого, чтобы, узнав смолоду бедственное положение, она потом всю жизнь считала мужа за благодетеля.

Мать писала, что Дуня приняла предложение Лужина и мечтает увидеть брата Родиона помощником в его конторе, а может быть и компаньоном. Лужин уже выехал в Петербург, вызвав к себе и невесту с матерью. Они вскоре приедут в столицу, где смогут повидаться и с Родионом, хотя бережливый жених даже не оплатил им дорогу и вряд ли согласится, чтобы после его брака с Дуней мать жила с ними. (См. полный текст письма матери Раскольникову .)

Глава 4. Раскольников вышел на улицу, с волнением думая о материнском письме. Он понял: идя за Лужина, Дуня приносит себя в жертву – надеется устроить брату карьеру при помощи будущего супруга. Ради того же на брак соглашается и мать, которая хорошо понимает скупого жениха. Раскольников решил противиться этому замужеству. Однако он понимал, что в ближайшие годы у него не будет способа помочь сестре и матери – и даже если сейчас расстроить сватовство Лужина, то потом Дуне всё равно предстоит ничуть не лучшая участь. «Что же делать? – думал он. – Смириться с жалкой, постыдной участью или побыстрее решиться на что-то смелое ?»

На бульваре Раскольников заметил молоденькую пьяную девушку в разорванном платье, которую выслеживал шедший сзади молодой развратник. Вспомнив про историю собственной сестры со Свидригайловым, Раскольников едва не бросился на уличного фата. Начинавшуюся драку разнял пожилой городовой с добрым, смышлёным лицом. Раскольников отдал городовому последние деньги на наём для девушки извозчика домой, однако это первое душевное движение в следующий момент показалось ему смешным. Оно не совпадало с его новой теорией о праве сильного , по которой выходило: да пусть бы франт и позабавился! (См. полный текст отрывка «Встреча Раскольникова с пьяной девушкой» .)

Глава 5. Блуждая, Раскольников добрался до дачных Островов и заснул там под кустом от голодной и нервной слабости. Ему приснился сон, будто гуляя ребёнком с отцом на окраине родного городка, он видит, как пьяный мужик Миколка насажал в большую телегу хмельных друзей и стал вместе с ними хлестать кнутами запряжённую в неё худую кобылёнку, чтобы та пошла вскачь. Слабая лошадка едва трогалась с места. Рассвирепевшие седоки стали сечь её по глазам, потом Миколка начал бить её ломом – и уходил насмерть. Ребёнок Родя, жалостно крича, бросился целовать окровавленную лошадиную морду… (См. Первый сон Раскольникова - о забитой кляче .)

Проснувшись, Раскольников воскликнул: «Боже! Да неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове… буду скользить в липкой крови, взламывать замок и дрожать, залитый кровью?..» Он молил, чтобы Бог избавил его от «проклятой мечты». Но, идя назад домой через Сенную площадь, Раскольников вдруг увидел младшую сестру процентщицы, Лизавету, которую какой-то мещанин приглашал завтра к себе домой, к семи вечера, по торговому делу. Неожиданное известие, что старуха завтра в семь останется дома одна, показалось ему знаком судьбы!

Глава 6. Раскольникову вспомнилось и ещё одно странное совпадение. Месяца полтора назад, как раз по пути домой после своего первого визита к Алёне Ивановне, он зашёл в трактир и случайно услышал разговор про ту же процентщицу студента и офицера, игравших на бильярде. Студент рассказывал, как скупая, безжалостная Алёна тиранит свою забитую сестру Лизавету, и возмущался: «С одной стороны, глупая, ничтожная, злая старушонка, никому не нужная и, напротив, всем вредная… С другой – молодые, свежие силы, тысячами пропадающие вокруг без поддержки. Убей её и возьми её деньги, с тем чтобы с их помощию посвятить потом себя на служение всему человечеству: не загладится ли одно, крошечное преступленьице тысячами добрых дел?» (См. полный текст отрывка «Разговор в трактире студента и офицера» .)

Слушая разговор, Раскольников страшно волновался, ибо те же мысли прямо перед этим пришли в голову ему самому… (См. Идея Раскольникова о праве сильной личности , Теория Раскольникова , Крушение теории Раскольникова , В чём ошибочность теории Раскольникова?)

…Почти весь следующий день после встречи с Лизаветой на Сенной он проспал, а, пробудившись, увидел, что уже вечер. В возбуждении он вскочил в постели, пришил к одежде изнутри петлю, чтобы незаметно нести топор, смастерил из двух деревяшек «заклад», завернул его в бумагу и перевязал шнурком.

Был уже седьмой час. Раскольников выбежал на улицу. Топор он незаметно своровал внизу, в открытой каморке дворника. По пути к дому процентщицы он, чувствовал, как будто его ведут к эшафоту. На его звонок вначале ответа не было, но потом за дверью послышался лёгкий шорох, и начали снимать запор.

Глава 7. Войдя в квартиру, Раскольников отдал Алёне Ивановне «заклад». Старуха долго путалась в замысловато намотанном вокруг него шнурке. Когда она в досаде сделала движение повернуться в сторону Раскольникова, тот вынул из-под одежды топор и несколько раз ударил её по голове. Старуха рухнула на пол. Раскольников вынул у неё из кармана связку ключей и побежал в спальню. Под кроватью он нашёл сундучок с заложенными вещами, открыл его и стал набивать карманы первым, что попадалось под руку. (См. полный текст сцены убийства .)

Сзади вдруг послышался шорох. Раскольников выбежал из спальни и увидел, что над телом сестры стоит вернувшаяся домой Лизавета. Он бросился на неё, ударил по голове топором – и в ужасе заметил, что входная дверь в квартиру оставалась незапертой!

Иллюстрация к «Преступлению и наказанию» художника Н. Каразина

Второе убийство было непредвиденным. Раскольников торопился уходить, но кто-то стал подниматься снизу по подъездной лестнице. Раскольников едва успел запереть дверь. Неизвестный подошёл к ней, стал настойчиво звонить, дёргать ручку двери и кричать, чтобы старуха открывала. Вскоре подошёл ещё один, по голосу молодой, и заметил, что дверь отстаёт при дёрганьи – значит, она заперта не на замок, а на крючок изнутри! Почему же не открывают?

Оба решили, что дело неладно! Молодой побежал вниз за дворником. Первый вначале остался у двери, но, подождав, тоже спустился к подъезду. Раскольников вышел за ним. Навстречу уже поднимались снизу несколько человек. Раскольников терял надежду ускользнуть незамеченным, но вдруг заметил, что одна квартира, в которой он, идя к старухе, видел красивших рабочих, сейчас распахнута и пуста. Он скользнул в неё, выждал, когда те, другие, прошли наверх и быстро вышел из дома. На своём дворе он подбросил топор на старое место – и забылся дома на диване в полубреду…

В начале июля Родион Раскольников, молодой человек, живущий в крайней бедности, исключенный из студентов университета, вышел из своей каморки на улицу и медленно, стараясь избежать встречи с хозяйкой, направился к мосту. Его каморка располагалась под самой крышей пятиэтажного дома и была похожа скорее на шкаф, чем на комнату. Квартирная хозяйка, у которой он снимал комнату, жила этажом ниже, в отдельной квартире. Каждый раз, проходя мимо хозяйкиной кухни, Раскольников испытывал «болезненное и трусливое» ощущение, от которого ему становилось стыдно. Он не был забитым и трусливым человеком, но с некоторого времени находился в раздражительном состоянии, углубился в себя и не хотел никого видеть. Его подавленное настроение было вызвано бедностью.

В последние дни его состояние еще более усугубилось.

Впрочем, на этот раз страх встречи с своею кредиторшей даже его самого поразил по выходе на улицу.

«На какое дело хочу покуситься и в то же время каких пустяков боюсь!» - подумал он с странною улыбкой. - Гм... да... все в руках человека, и все-то он мимо носу проносит, единственно от одной трусости... это уж аксиома...

На улице стояла ужасная жара. Нестерпимая духота, запах кирпича и пыль еще более потрясли расстроенные нервы юноши. Неприятный запах из распивочных и то и дело попадавшиеся на его пути пьяные завершили мрачную картину. На лице Родиона Раскольникова, интересного, тонкого и стройного молодого человека «с прекрасными темными глазами», отразилось чувство глубокого омерзения и он, впав в глубокую задумчивость, шел, не замечая ничего вокруг. Лишь изредка он «бормотал что-то про себя». В этот миг юноша понял, что за последнее время он очень ослабел и уже второй день ничего не ел.

Он был до того худо одет, что иной, даже и привычный человек, посовестился бы днем выходить в таких лохмотьях на улицу. Впрочем, квартал был таков, что костюмом здесь было трудно кого-нибудь удивить... Но столько злобного презрения уже накопилось в душе молодого человека, что, несмотря на всю свою, иногда очень молодую, щекотливость, он менее всего совестился своих лохмотьев на улице...

А между тем, когда один пьяный, которого неизвестно почему и куда провозили в это время по улице в огромной телеге, запряженной огромною ломовою лошадью, крикнул ему вдруг, проезжая: «Эй ты, немецкий шляпник!» - и заорал во все горло, указывая на него рукой, - молодой человек вдруг остановился и судорожно схватился за свою шляпу... Но не стыд, а совсем другое чувство, похожее даже на испуг, охватило его. - Я так и знал! - бормотал он в смущении, - я так и думал! Это уж всего сквернее! Вот эдакая какая-нибудь глупость, какая-нибудь пошлейшая мелочь, весь замысел может испортить! Да, слишком приметная шляпа... Смешная, потому и приметная...

Раскольников направлялся к ростовщице, чтобы взять денег под залог. Но это была не единственная его цель. В голове его зрел план, он мысленно и душевно готовился к его реализации. Он шел «делать пробу своему предприятию», и его волнение с каждой минутой возрастало. Молодой человек уже знал даже, сколько шагов отделяют его дом от дома ростовщицы.

Поднимаясь по темной и узкой лестнице к квартире процентщицы, он заметил, что на ее этаже освобождается квартира, стало быть, останется только одна занятая...

«Это хорошо... на всякой случай...», - подумал он опять и позвонил в старухину квартиру...

Он так и вздрогнул, слишком уж ослабели нервы на этот раз. Немного спустя дверь приотворилась на крошечную щелочку: жилица оглядывала из щели пришедшего с видимым недоверием, и только виднелись ее сверкавшие из темноты глазки. Но увидав на площадке много народу, она ободрилась и отворила совсем... Старуха стояла перед ним молча и вопросительно на него глядела... Это была крошечная, сухая старушонка, лет шестидесяти, с вострыми и злыми глазками, с маленьким вострым носом и простоволосая...

В глазах старухи мелькнула недоверчивость. Раскольников любезно поздоровался с ней, представился и напомнил, что был у нее месяц тому назад. Старуха-процентщица проводила его в другую комнату с желтыми обоями, ярко освещенную солнцем. Войдя в нее, юноша заметил, что «тогда так же будет солнце светить», и быстрым взглядом оглядел всю комнату, стараясь запомнить расположение всех предметов до мельчайших подробностей. При этом Раскольников отметил, что в квартире не было ничего особенного и везде было очень чисто.

Раскольников оставил в залог серебряные часы на стальной цепочке. Старуха напомнила ему, что уже вышел срок прежнему закладу, и юноша пообещал ей внести проценты еще за месяц. Когда Алена Ивановна вышла за деньгами, Родион стал размышлять, чем она открывает комод, где у нее находятся ключи и т. д.

Я вам, Алена Ивановна, может быть, на днях, еще одну вещь принесу... серебряную... хорошую... папиросочницу одну... вот как от приятеля ворочу... - Он смутился и замолчал.

Ну тогда и будем говорить, батюшка.

Прощайте-с... А вы все дома одни сидите, сестрицы-то нет? - спросил он как можно развязнее, выходя в переднюю.

А вам какое до нее, батюшка, дело?

Да ничего особенного. Я так спросил. Уж вы сейчас... Прощайте, Алена Ивановна!

От старухи Раскольников вышел в смущении. Спускаясь по лестнице, он несколько раз останавливался, размышляя над занимавшими его вопросами. Выйдя на улицу, он понял, что все его мысли и намерения гадки, мерзки и подлы. Все задуманное показалось ему настолько отвратительным, что он пришел в ужас. Но то настроение, в котором он находился в самого утра, стало еще хуже. Чувство отвращения, давившее на его сердце, когда он только собирался идти к старухе-процентщице, стало еще сильнее, и он пошел по дороге как пьяный, наталкиваясь на прохожих и ничего не замечая вокруг.

Очнулся он уже на следующей улице, возле распивочной. Из дверей, поддерживая друг друга, выходили двое пьяных. Раскольников никогда прежде не бывал в распивочных, но ему очень хотелось холодного пива, и он, не раздумывая, спустился вниз.

Родион уселся в темном и грязном углу, за липким столиком, спросил пива и с жадностью выпил первый стакан. Тотчас же все отлегло, и мысли его прояснели. «Все это вздор, - сказал он с надеждой, - и нечем тут было смущаться! Просто физическое расстройство!..» В распивочной к этому времени осталось мало народу. Один из присутствующих, «человек, с виду похожий на отставного чиновника», привлек внимание Раскольникова.

Он сидел особо, перед своею посудинкой, изредка отпивая и посматривая кругом. Он был тоже как будто в некотором волнении.

В последнее время Раскольников избегал общества, но в этот момент ему захотелось с кем-то поговорить.

Что-то совершалось в нем как бы новое, и вместе с тем ощутилась какая-то жажда людей. Он так устал от целого месяца этой сосредоточенной тоски своей и мрачного возбуждения, что хотя одну минуту хотелось ему вздохнуть в другом мире, хоть бы в каком бы то ни было, и, несмотря на всю грязь обстановки, он с удовольствием оставался теперь в распивочной.

Раскольников и человек, похожий на отставного чиновника, некоторое время смотрели друг на друга. Было видно, что они хотят заговорить.

Чиновник смотрел как-то привычно и даже со скукой, а вместе с тем и с оттенком некоторого высокомерного пренебрежения, как бы на людей низшего положения и развития, с которыми нечего ему говорить. Это был человек лет уже за пятьдесят, среднего роста и плотного сложения, с проседью и с большою лысиной, с отекшим от постоянного пьянства желтым, даже зеленоватым лицом и с припухшими веками, из-за которых сияли крошечные, как щелочки, но одушевленные красноватые глазки. Но что-то было в нем очень странное; во взгляде его светилась как будто даже восторженность, - пожалуй, был и смысл и ум, - но в то же время мелькало как будто и безумие.

Чиновник первый заговорил с Раскольниковым. Он представился Семеном Захаровичем Мармеладовым, титулярным советником.

С какою-то даже жадностию накинулся он на Раскольникова, точно целый месяц тоже ни с кем не говорил... Его разговор, казалось, возбудил общее, хотя и ленивое внимание... Очевидно, Мармеладов был здесь давно известен. Да и наклонность к витиеватой речи приобрел, вероятно, вследствие привычки к частым кабачным разговорам с различными незнакомцами...

Мармеладов поведал Раскольникову историю своей жизни: его жена - Катерина Ивановна, дочь штаб-офицера, вдова офицера, образованная женщина с благородным воспитанием, от первого брака имеет троих детей. После смерти мужа-картежника она осталась без всяких средств к существованию и от безнадежности вышла замуж за Мармеладова, чиновника, который вскоре потерял место, запил и с тех пор не прекращал пить. Дочь Мармеладова от первого брака, Соня, вынуждена была пойти на панель, потому что нечем было кормить детей Катерины Ивановны. Сам Мармеладов жил на деньги, которые выпрашивал у дочери и воровал у жены.

Катерина Ивановна, жена Мармеладова, состояла на службе у некоего господина Лебезятникова, который грубо обращался с ней и даже бил. От побоев и неуважительного отношения Катерина Ивановна тяжело заболела. Соня, зарабатывавшая на жизнь «желтым билетом», была вынуждена снимать отдельную квартиру, потому что с прежней квартиры ее выгнали за непристойное поведение.

Рассказывая о своей семье, Мармеладов то и дело отвлекался, предаваясь никому не нужным рассуждениям и занимаясь самобичеванием.

Да! меня жалеть не за что! Меня распять надо, распять на кресте, а не жалеть! Но распни, судия, распни и, распяв, пожалей его! И тогда я сам к тебе пойду на пропятие, ибо не веселья жажду, а скорби и слез!.. Думаешь ли ты, продавец, что этот полуштоф твой мне в сласть пошел? Скорби, скорби искал я на дне его, скорби и слез, и вкусил, и обрел; а пожалеет нас тот, кто всех пожалел и кто всех и вся понимал, он единый, он и судия. Приидет в тот день и спросит: «А где дщерь, что мачехе злой и чахоточной, что детям чужим и малолетним себя предала? Где дщерь, что отца своего земного, пьяницу непотребного, не ужасаясь зверства его, пожалела?» И скажет: «Прииди! Я уже простил тебя раз... Простил тебя раз... Прощаются же и теперь грехи твои мнози, за то, что возлюбила много...» И простит мою Соню, простит, я уж знаю, что простит...

Мармеладов был сильно пьян, и Раскольников, понимая, что он не сможет добраться домой сам, решил проводить его. Дверь им открыла жена Мармеладова.

Раскольников тотчас признал Катерину Ивановну. Это была ужасно похудевшая женщина, тонкая, довольно высокая и стройная, еще с прекрасными темно-русыми волосами и действительно с раскрасневшимися до пятен щеками. Она ходила взад и вперед по своей небольшой комнате, сжав руки на груди, с запекшимися губами и неровно, прерывисто дышала. Глаза ее блестели как в лихорадке, но взгляд был резок и неподвижен, и болезненное впечатление производило это чахоточное и взволнованное лицо, при последнем освещении догоравшего огарка, трепетавшем на лице ее. Раскольникову она показалась лет тридцати, и действительно была не пара Мармеладову... Входящих она не слушала и не видела...

Самая младшая девочка, лет шести, спала. Мальчик, примерно на год старше ее, сидел в углу и плакал, а старшая девочка, высокая и худенькая, лет девяти, стояла рядом с ним и успокаивала его. Пьяный Мармеладов стал у входа на коленки, а Раскольникова протолкнул вперед. Увидев его, Катерина Ивановна догадалась, что он пропил последние сбережения, и начала кричать. Она схватила мужа за голову и потащила в комнату. Мармеладов смиренно полз за нею на коленках. Отчитав мужа, Катерина Ивановна стала кричать на Раскольникова. В комнату один за одним начали входить услышавшие шум соседи, а затем пожаловала и сама хозяйка - Амалия Липпевехзель, которая приказала несчастной женщине завтра же освободить комнату. Раскольников незаметно ушел, оставив на подоконнике несколько монет.

«Ну что это за вздор такой я сделал, - подумал он, - тут у них Соня есть, а мне самому надо». Но рассудив, что взять назад уже невозможно и что все-таки он и без того бы не взял, он махнул рукой и пошел на свою квартиру.

«Соне помадки ведь тоже нужно, - продолжал он, шагая по улице, и язвительно усмехнулся, - денег стоит сия чистота... Гм! А ведь Сонечка-то, пожалуй, сегодня и сама обанкрутится, потому тот же риск, охота по красному зверю... золотопромышленность... вот они все, стало быть, и на бобах завтра без моих-то денег... Ай да Соня! Какой колодезь, однако ж, сумели выкопать! и пользуются! Вот ведь пользуются же! И привыкли. Поплакали, и привыкли. Ко всему-то подлец-человек привыкает!»

Он задумался.

Ну а коли я соврал, - воскликнул он вдруг невольно, - коли действительно не подлец человек, весь вообще, весь род то есть человеческий, то значит, что остальное все - предрассудки, одни только страхи напущенные, и нет никаких преград, и так тому и следует быть!..

Проснувшись на следующее утро, Раскольников с ненавистью и раздражением оглядел свою «каморку». Это была очень маленькая комната с желтыми оборванными обоями и старой мебелью, которую составляли три старых стула, крашеный стол, стоявший в углу, и большая софа, занимавшая почти половину ширины комнаты. Эта софа служила Раскольникову постелью, на которой он спал, часто не раздеваясь. Раскольников понимал, что он опустился и превратился в неряшливого человека, но в том настроении, в котором он находился последнее время, ему это было даже приятно. Он отгородился от людей, все вызывали в нем злость и раздражение.

Квартирная хозяйка уже два дня не давала ему еду, но он и не думал с ней объясняться. Одна Настасья, хозяйкина служанка, была рада настроению юноши - теперь ей не нужно было у него убираться. В это утро она принесла Раскольникову чаю и предложила вчерашних щей. Пока Родион ел, Настасья сидела рядом с ним и болтала. Она рассказала, что хозяйка собиралась жаловаться на него в полицию за то, что он денег за комнату не платит и не съезжает. Через некоторое время Настасья вспомнила, что вчера ему пришло письмо. Она быстро принесла его и Раскольников, помедлив некоторое время, распечатал его и начал читать. Это было письмо от его матери, в котором она объясняла, почему не могла прежде прислать ему денег: она сама и сестра Раскольникова Дуня, стараясь обеспечить его необходимым, залезли в большие долги. Дуне пришлось поступить в услужение к господам Свидригайловым и взять вперед сто рублей вознаграждения, чтобы послать брату. По этой причине, когда Свидригайлов начал домогаться Дуни, она не могла сразу уйти оттуда. Жена Свидригайлова - Марфа Петровна - по ошибке обвинила во всем Дуню и выгнала ее из дома, опозорив на весь город. Но через некоторое время в Свидригайлове проснулась совесть, и он отдал жене письмо Дуни, в котором она с гневом отвергала его домогательства и заступалась за его жену.

Сожалея о своем поступке, Марфа Петровна решила восстановить репутацию девушки и начала объезжать все городские дома. Таким образом ей удалось вернуть девушке доброе имя, и Дуню даже стали приглашать давать частные уроки, но она отказалась. В скором времени для Дуни нашелся жених - надворный советник Петр Петрович Лужин, дальний родственник Марфы Петровны, собиравшийся в ближайшее время ехать в Петербург, чтобы открыть публичную адвокатскую контору.

Читая письмо матери, которая тщетно старалась обнаружить хоть какие-нибудь положительные качества у человека, за которого согласилась выйти замуж Дуня, Раскольников понимал, что сестра его продает себя, чтобы помочь ему закончить учебу и устроиться (на это она надеялась) в адвокатскую контору, которую собирался открыть в Петербурге ее будущий муж. Мать Родиона считала Лужина прямодушным человеком. В доказательство этого она приводила его слова о том, что он желает жениться на девушке честной, но непременно бедной и пережившей беду, потому что, по его мнению, муж ничем не должен быть обязан своей жене, напротив, жена должна видеть в муже своего благодетеля. В конце письма мать выражала надежду, что Дуня, выйдя замуж, будет счастлива, а ее муж может оказаться полезным и ему, Родиону (Дуня уже строила планы, как Родион станет компаньоном ее мужа), и извещала о том, что они с Дуней в скором времени выезжают в Петербург. По ее словам, Петр Петрович, обосновавшись в Петербурге, хотел как можно скорее скрепить их с Дуней отношения узами брака и сыграть свадьбу.

Почти все время как читал Раскольников, с самого начала письма, лицо его было мокро от слез; но когда он кончил, оно было бледно, искривлено судорогой, и тяжелая, желчная, злая улыбка змеилась по его губам. Он прилег головой на свою тощую и затасканную подушку и думал, долго думал. Сильно билось его сердце, и сильно волновались его мысли. Наконец ему стало душно и тесно в этой желтой каморке, похожей на шкаф или на сундук. Взор и мысль просили простору.

Юноша вышел на улицу и пошел вперед, разговаривая сам с собой и не замечая дороги. Он находился под впечатлением прочитанного письма, и принял твердое решение не допустить брака его сестры с Лужиным. Раскольников был убежден, что Дуня выходит замуж лишь для того, чтобы помочь ему, то есть приносит себя в жертву.

«Нет, Дунечка, все вижу и знаю, о чем ты со мной много-то говорить собираешься; знаю и то, о чем ты всю ночь продумала, ходя по комнате, и о чем молилась перед Казанскою божией матерью, которая у мамаши в спальне стоит. На Голгофу-то тяжело всходить. Гм... Так, значит, решено уж окончательно: за делового и рационального человека изволите выходить, Авдотья Романовна, имеющего свой капитал (уже имеющего свой капитал, это солиднее, внушительнее), служащего в двух местах и разделяющего убеждения новейших наших поколений (как пишет мамаша) и, “кажется, доброго”, как замечает сама Дунечка. Это кажется всего великолепнее! И эта же Дунечка за это же кажется замуж идет!.. Великолепно! Великолепно!..»

«Дорого, дорого стоит, Дунечка, сия чистота!» Ну, если потом не под силу станет, раскаетесь? Скорби-то сколько, грусти, проклятий, слез-то, скрываемых ото всех, сколько, потому что не Марфа же вы Петровна? А с матерью что тогда будет? Ведь она уж и теперь неспокойна, мучается; а тогда, когда все ясно увидит? А со мной?.. Да что же вы в самом деле обо мне-то подумали? Не хочу я вашей жертвы, Дунечка, не хочу, мамаша! Не бывать тому, пока я жив, не бывать, не бывать! Не принимаю!»

Он вдруг очнулся и остановился...

Родион понимал, что прежде чем он закончит учебу, устроится на работу и сможет помочь матери и сестре, пройдет немало времени. «А что будет за это время с матерью и сестрой?» - думал он. Задавая себе бесконечные вопросы, измучившие его сердце, он понял, что ждать уже нет времени. Наступил решающий момент и нужно было принимать решение.

Давным-давно как зародилась в нем вся эта теперешняя тоска, нарастала, накоплялась и в последнее время созрела и концентрировалась, приняв форму ужасного, дикого и фантастического вопроса, который замучил его сердце и ум, неотразимо требуя разрешения. Теперь же письмо матери вдруг как громом в него ударило. Ясно, что теперь надо было не тосковать, не страдать пассивно, одними рассуждениями о том, что вопросы неразрешимы, а непременно что-нибудь сделать, и сейчас же, и поскорее. Во что бы то ни стало надо решиться, хоть на что-нибудь, или...

«Или отказаться от жизни совсем! - вскричал он вдруг в исступлении, - послушно принять судьбу, как она есть, раз навсегда, и задушить в себе все, отказавшись от всякого права действовать, жить и любить!..»

Раскольникова снова посетила мысль о процентщице. Вдруг он заметил бредущую по бульвару пьяную девушку, почти девочку, в разорванном платье. Качаясь во все стороны, она дошла до скамейки и села на нее. Раскольников стоял напротив девушки, недоуменно глядя на нее и обдумывая, чем ей можно помочь. В нескольких шагах от скамейки остановился жирный «франт», который собирался подойти к девушке явно с грязными намерениями. Раскольников прогнал его и позвал городового, которому дал денег на извозчика, чтобы он отвез девушку домой. Они пришли к выводу, что девушку обманули, напоили, обесчестили и выкинули на улицу. Городовой попытался узнать у девушки, где она живет, но она, думая, что к ней пристают, поднялась со скамейки и нетвердо зашагала вперед. Жирный господин направился вслед за ней.

«А пусть! Это, говорят, так и следует. Такой процент, говорят, должен уходить каждый год... куда-то... к черту, должно быть, чтоб остальных освежать и им не мешать. Процент! Славные, право, у них эти словечки: они такие успокоительные, научные. Сказано: процент, стало быть, и тревожиться нечего. Вот если бы другое слово, ну тогда... было бы, может быть, беспокойнее... А что, коль и Дунечка как-нибудь в процент попадет!.. Не в тот, так в другой?»

Размышляя о дальнейшей судьбе девушки, Раскольников поймал себя на мысли, что, выходя из дома, он собирался идти к своему университетскому товарищу Разумихину. Когда Раскольников посещал занятия в университете, у него почти не было друзей. Он избегал своих сокурсников, и в скором времени все от него отвернулись. Его не любили, но уважали за то, что он занимался, не жалея себя. Многим казалось, что он сморит на них свысока. С Разумихиным Раскольников был общительнее и откровеннее, чем с другими.

Это был необыкновенно веселый и сообщительный парень, добрый до простоты. Впрочем, под этою простотой таилась и глубина, и достоинство. Лучшие из его товарищей понимали это, все любили его. Был он очень неглуп, хотя и действительно иногда простоват. Наружность его была выразительная - высокий, худой, всегда худо выбрит, черноволосый... Раскольников не был у него уже месяца четыре, а Разумихин и не знал даже его квартиры. Раз как-то, месяца два тому назад, они было встретились на улице, но Раскольников отвернулся и даже перешел на другую сторону, чтобы тот его не заметил. А Разумихин хоть и заметил, но прошел мимо, не желая тревожить приятеля.

Но неожиданно для себя Родион решил пойти к Разумихину не сейчас, а «после того, когда уже то будет кончено...» Собственное решение привело Раскольникова в ужас. Он шел куда глаза глядят, долго бродил по городу, потом повернул к дому и в полном изнеможении сошел с дороги, упал на траву и заснул.

Страшный сон приснился Раскольникову. Приснилось ему его детство, еще в их городке. Он лет семи и гуляет в праздничный день, под вечер, с своим отцом за городом...

И вот снится ему: они идут с отцом по дороге к кладбищу и проходят мимо кабака; он держит отца за руку и со страхом оглядывается на кабак. Подле кабачного крыльца стоит телега, но странная телега...

В большую такую телегу впряжена была маленькая, тощая, саврасая крестьянская клячонка, одна из тех, которые - он часто это видел - надрываются иной раз с высоким каким-нибудь возом дров или сена...

Но вот вдруг становится очень шумно: из кабака выходят с криками, с песнями, с балалайками пьяные-препьяные большие такие мужики в красных и синих рубашках, с армяками внакидку. «Садись, все садись! - кричит один, еще молодой, с толстою такою шеей и с мясистым, красным, как морковь, лицом, - всех довезу, садись!» Но тотчас же раздается смех и восклицанья...

Все лезут в Миколкину телегу с хохотом и остротами. Налезло человек шесть, и еще можно посадить. Берут с собою одну бабу, толстую и румяную. Она в кумачах, в кичке с бисером, на ногах коты, щелкает орешки и посмеивается.

Два парня в телеге тотчас же берут по кнуту, чтобы помогать Миколке. Раздается: «ну!», клячонка дергает изо всей силы, но не только вскачь, а даже и шагом-то чуть-чуть может справиться, только семенит ногами, кряхтит и приседает от ударов трех кнутов, сыплющихся на нее, как горох. Смех в телеге и в толпе удвоивается, но Миколка сердится и в ярости сечет учащенными ударами кобыленку, точно и впрямь полагает, что она вскачь пойдет...

Папочка, папочка, - кричит он отцу, - папочка, что они делают? Папочка, бедную лошадку бьют!

Пойдем, пойдем! - говорит отец, - пьяные, шалят, дураки: пойдем, не смотри! - и хочет увести его, но он вырывается из его рук и, не помня себя, бежит к лошадке. Но уж бедной лошадке плохо. Она задыхается, останавливается, опять дергает, чуть не падает.

Секи до смерти! - кричит Миколка, - на то пошло. Засеку!..

Два парня из толпы достают еще по кнуту и бегут к лошаденке сечь ее с боков. Каждый бежит с своей стороны...

Он бежит подле лошадки, он забегает вперед, он видит, как ее секут по глазам, по самым глазам! Он плачет. Сердце в нем поднимается, слезы текут... Та уже при последних усилиях, но еще раз начинает лягаться...

А чтобы те леший! - вскрикивает в ярости Миколка. Он бросает кнут, нагибается и вытаскивает со дна телеги длинную и толстую оглоблю, берет ее за конец в обе руки и с усилием размахивается над савраской...

Раздается тяжелый удар...

А Миколка намахивается в другой раз, и другой удар со всего размаху ложится на спину несчастной клячи. Она вся оседает всем задом, но вспрыгивает и дергает, дергает из всех последних сил в разные стороны, чтобы вывезти; но со всех сторон принимают ее в шесть кнутов, а оглобля снова вздымается и падает в третий раз, потом в четвертый, мерно, с размаха. Миколка в бешенстве, что не может с одного удара убить...

Эх, ешь те комары! Расступись! - неистово вскрикивает Миколка, бросает оглоблю, снова нагибается в телегу и вытаскивает железный лом. - Берегись! - кричит он и что есть силы огорошивает с размаху свою бедную лошаденку. Удар рухнул; кобыленка зашаталась, осела, хотела было дернуть, но лом снова со всего размаху ложится ей на спину, и она падает на землю, точно ей подсекли все четыре ноги разом...

Миколка становится сбоку и начинает бить ломом зря по спине. Кляча протягивает морду, тяжело вздыхает и умирает...

Но бедный мальчик уже не помнит себя. С криком пробивается он сквозь толпу к савраске, обхватывает ее мертвую, окровавленную морду и целует ее, целует ее в глаза, в губы... Потом вдруг вскакивает и в исступлении бросается с своими кулачонками на Миколку. В этот миг отец, уже долго гонявшийся за ним, схватывает его наконец и выносит из толпы.

Пойдем! пойдем! - говорит он ему, - домой пойдем!

Папочка! За что они... бедную лошадку... убили! - всхлипывает он, но дыханье ему захватывает, и слова криками вырываются из его стесненной груди.

Пьяные, шалят, не наше дело, пойдем! - говорит отец. Он обхватывает отца руками, но грудь ему теснит, теснит. Он хочет перевести дыхание, вскрикнуть, и просыпается...

Он проснулся весь в поту, с мокрыми от поту волосами, задыхаясь, и приподнялся в ужасе.

«Слава богу, это только сон! - сказал он, садясь под деревом и глубоко переводя дыхание. - Но что это? Уж не горячка ли во мне начинается: такой безобразный сон!»

Все тело его было как бы разбито; смутно и темно на душе. Он положил локти на колена и подпер обеими руками голову.

«Боже! - воскликнул он, - да неужели ж, неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове, размозжу ей череп... буду скользить в липкой, теплой крови, взламывать замок, красть и дрожать; прятаться, весь залитый кровью... с топором... Господи, неужели?»

Он дрожал как лист, говоря это.

Нет, я не вытерплю, не вытерплю! Пусть, пусть даже нет никаких сомнений во всех этих расчетах, будь это все, что решено в этот месяц, ясно как день, справедливо как арифметика. Господи! Ведь я все же равно не решусь! Я ведь не вытерплю, не вытерплю!.. Чего же, чего же и до сих пор...

Размышляя, Родион пришел к выводу, что он не сможет взять топор и бить по голове, что он на это не способен. От этой мысли на душе у него стало намного легче.

Проходя чрез мост, он тихо и спокойно смотрел на Неву, на яркий закат яркого, красного солнца. Несмотря на слабость свою, он даже не ощущал в себе усталости. Точно нарыв на сердце его, нарывавший весь месяц, вдруг прорвался. Свобода, свобода! Он свободен теперь от этих чар, от колдовства, обаяния, от наваждения!

Позднее, когда Родион вспоминал это время и все, что с ним случилось, он никак не мог понять, зачем ему, усталому и изможденному, нужно было возвращаться домой через Сенную площадь, хотя можно было пойти более коротким путем. И это обстоятельство казалось Раскольникову «предопределением судьбы его».

Он проходил около Сенной площади около десяти часов вечера. Все торговцы закрывали свои заведения и спешили домой, не обращая внимания на молодого человека в лохмотьях. У одного из переулков мещанин и его жена, торговавшие нитками, платками, тесемками и т. д., разговаривали со знакомой - Лизаветой Ивановной, младшей сестрой Алены Ивановны, той самой старухи-процентщицы, к которой Раскольников приходил закладывать свои вещи и которую он так часто вспоминал.

Это была высокая, неуклюжая, робкая и смиренная девка, чуть не идиотка, тридцати пяти лет, бывшая в полном рабстве у сестры своей, работавшая на нее день и ночь, трепетавшая перед ней и терпевшая от нее даже побои. Она стояла в раздумье с узлом перед мещанином и бабой и внимательно слушала их. Те что-то ей с особенным жаром толковали. Когда Раскольников вдруг увидел ее, какое-то странное ощущение, похожее на глубочайшее изумление, охватило его, хотя во встрече этой не было ничего изумительного.

Мещанин с женой приглашали Лизавету прийти к ним завтра вечером обсудить какое-то выгодное дело. Лизавета долго не решалась, но потом согласилась.

Для Раскольникова ее согласие имело особенное значение. Это означало, что завтра в семь часов вечера старуха- процентщица останется дома одна. Домой Родион пришел «как приговоренный к смерти»... Он не мог ни о чем думать и рассуждать, и понял, что все решено окончательно - ему представился шанс, лучше которого и желать нельзя.

Позднее Раскольников случайно узнал, что мещанин с женой приглашали к себе Лизавету по самому обыкновенному делу: одно бедное семейство продавало вещи, и так как на рынке торговать было невыгодно, они искали торговку. Для Лизаветы это было обычным занятием. Но для Раскольникова, который в последнее время стал суеверным, это было особенным событием, знаком свыше. Еще зимой один из сокурсников сообщил Родиону адрес старухи-процентщицы. Раскольников не пошел к ней сразу, потому что давал уроки и ему было на что жить. Но через некоторое время он вспомнил адрес старухи и решил заложить у нее отцовские серебряные часы и колечко с камешками, которое ему подарила сестра на память. Отыскав старушку, Родион с первого взгляда «почувствовал к ней непреодолимое отвращение».

По дороге домой он зашел в трактир, где услышал разговор офицера со студентом об этой самой старухе и ее сводной сестре. Студент говорил, что Лизавета очень добрая и кроткая, работает на старуху день и ночь, шьет одежду на заказ и даже полы нанималась мыть, все деньги отдавала сестре, а старуха по своему завещанию не собирается ей оставлять ни гроша.

«Я бы эту старуху убил и ограбил... без всякого зазору совести, - добавил он. Столько людей пропадает без поддержки, сколько доброго можно сделать на старухины деньги! Что значит на общих весах жизнь этой... злой старушонки?»

Главное же, чему удивлялся и смеялся студент, было то, что Лизавета поминутно была беременна...

Однако когда офицер спросил собеседника, сможет ли он сам убить старуху, тот ответил «нет». Тот трактирный разговор сильно подействовал на Раскольникова - «как будто действительно было тут какое-то предопределение, указание».

Когда Раскольников вернулся домой, он сел на диван и целый час просидел в одном положении. На улице уже стемнело. Спустя некоторое время юноша почувствовал озноб, лег на диван и заснул. Вошедшая к нему на следующее утро Настасья с трудом смогла его разбудить. Она принесла ему чай и хлеб. Родион попытался встать, но почувствовав слабость и головную боль, упал на диван. После обеда Настасья принесла ему суп и застала его в том же состоянии. Оставшись один, он съел немного супа, прилег на диван и, уткнувшись лицом в подушку, некоторое время лежал не двигаясь. В его болезненном воображении представлялись смутные картины: что он в Африке, в оазисе, где растут пальмы; пьет из ручья чистую прозрачную воду, которая бежит по песку...

Вдруг он ясно услышал, что бьют часы. Он вздрогнул, очнулся, приподнял голову, посмотрел в окно, сообразил время и вдруг вскочил, совершенно опомнившись, как будто кто его сорвал с дивана. На цыпочках подошел он к двери, приотворил ее тихонько и стал прислушиваться вниз на лестницу...

Приготовлений, впрочем, было немного... Во-первых, надо было петлю сделать и к пальто пришить, - дело минуты. Он полез под подушку и отыскал в напиханном под нее белье одну, совершенно развалившуюся, старую, немытую свою рубашку. Из лохмотьев ее он выдрал тесьму, в вершок шириной и вершков в восемь длиной. Эту тесьму сложил он вдвое, снял с себя свое широкое, крепкое, из какой-то толстой бумажной материи летнее пальто (единственное его верхнее платье) и стал пришивать оба конца тесьмы под левую мышку изнутри. Руки его тряслись пришивая, но он одолел, и так, что снаружи ничего не было видно, когда он опять надел пальто. Иголка и нитки были у него уже давно приготовлены и лежали в столике, в бумажке. Что же касается петли, то это была очень ловкая его собственная выдумка: петля назначалась для топора.

Покончив с этим, он просунул пальцы в маленькую щель, между его «турецким» диваном и полом, пошарил около левого угла и вытащил давно уже приготовленный и спрятанный там заклад. Этот заклад был, впрочем, вовсе не заклад, а просто деревянная, гладко обструганная дощечка, величиной и толщиной не более, как могла бы быть серебряная папиросочница... Это для того, чтобы на время отвлечь внимание старухи, когда она начнет возиться с узелком, и улучить таким образом минуту. Железная же пластинка прибавлена была для весу, чтобы старуха хоть в первую минуту не догадалась, что «вещь» деревянная. Все это хранилось у него до времени под диваном...

Он бросился к двери, прислушался, схватил шляпу и стал сходить вниз свои тринадцать ступеней, осторожно, неслышно, как кошка. Предстояло самое важное дело - украсть из кухни топор. О том, что дело надо сделать топором, решено им было уже давно...

Итак, стоило только потихоньку войти, когда придет время, в кухню и взять топор, а потом, чрез час (когда все уже кончится), войти и положить обратно...

Поровнявшись с хозяйкиною кухней, как и всегда отворенною настежь, он осторожно покосился в нее глазами, чтоб оглядеть предварительно: нет ли там, в отсутствие Настасьи, самой хозяйки, а если нет, то хорошо ли заперты двери в ее комнате, чтоб она тоже как-нибудь оттуда не выглянула когда он за топором войдет? Но каково же было его изумление, когда он вдруг увидал, что Настасья не только на этот раз дома, у себя в кухне, но еще занимается делом: вынимает из корзины белье и развешивает на веревках! Увидев его, она перестала развешивать, обернулась к нему и все время смотрела на него, пока он проходил. Он отвел глаза и прошел, как будто ничего не замечая. Но дело было кончено: нет топора! Он был поражен ужасно.

«И с чего взял я, - думал он, сходя под ворота, - с чего взял я, что ее непременно в эту минуту не будет дома? Почему, почему, почему я так наверно это решил?» Он был раздавлен, даже как-то унижен. Ему хотелось смеяться над собою со злости... Тупая, зверская злоба закипела в нем.

Он остановился в раздумье под воротами. Идти на улицу, так, для виду, гулять, ему было противно; воротиться домой - еще противнее. «И какой случай навсегда потерял!» - пробормотал он, бесцельно стоя под воротами, прямо против темной каморки дворника, тоже отворенной. Вдруг он вздрогнул. Из каморки дворника, бывшей от него в двух шагах, из-под лавки направо что-то блеснуло ему в глаза... Он осмотрелся кругом - никого. На цыпочках подошел он к дворницкой, сошел вниз по двум ступенькам и слабым голосом окликнул дворника. «Так и есть, нет дома! Где-нибудь близко, впрочем, на дворе, потому что дверь отперта настежь». Он бросился стремглав на топор (это был топор) и вытащил его из-под лавки, где он лежал между двумя поленами; тут же, не выходя, прикрепил его к петле, обе руки засунул в карманы и вышел из дворницкой; никто не заметил! «Не рассудок, так бес!» - подумал он, странно усмехаясь. Этот случай ободрил его чрезвычайно...

Но вот и четвертый этаж, вот и дверь, вот и квартира напротив; та, пустая. В третьем этаже, по всем приметам, квартира, что прямо под старухиной, тоже пустая: визитный билет, прибитый к дверям гвоздочками, снят - выехали!.. Он задыхался. На одно мгновение пронеслась в уме его мысль: «Не уйти ли?» Но он не дал себе ответа и стал прислушиваться в старухину квартиру: мертвая тишина. Потом еще раз прислушался вниз на лестницу, слушал долго, внимательно... Он не выдержал, медленно протянул руку к колокольчику и позвонил. Через полминуты еще раз позвонил, погромче.

Нет ответа. Звонить зря было нечего, да ему и не к фигуре. Старуха, разумеется, была дома, но она подозрительна и одна. Он отчасти знал ее привычки... и еще раз плотно приложил ухо к двери. Чувства ли его были так изощрены (что вообще трудно предположить), или действительно было очень слышно, но вдруг он различил как бы осторожный шорох рукой у замочной ручки и как бы шелест платья о самую дверь. Кто-то неприметно стоял у самого замка и точно так же, как он здесь, снаружи, прислушивался, притаясь изнутри и, кажется, тоже приложа ухо к двери...

Мгновение спустя послышалось, что снимают запор. Дверь, как и тогда, отворилась на крошечную щелочку, и опять два вострые и недоверчивые взгляда уставились на него из темноты. Видя же, что она стоит в дверях поперек и не дает ему пройти, он пошел прямо на нее. Та отскочила в испуге, хотела было что-то сказать, но как будто не смогла и смотрела на него во все глаза.

Здравствуйте, Алена Ивановна, - начал он как можно развязнее, но голос не послушался его, прервался и задрожал, - я вам... вещь принес... да вот лучше пойдемте сюда... к свету... - И, бросив ее, он прямо, без приглашения, прошел в комнату. Старуха побежала за ним; язык ее развязался.

Господи! Да чего вам?.. Кто такой? Что вам угодно?

Помилуйте, Алена Ивановна... знакомый ваш... Раскольников... вот, заклад принес, что обещался намедни... - И он протягивал ей заклад.

Старуха взглянула было на заклад, но тотчас же уставилась глазами прямо в глаза незваному гостю. Она смотрела внимательно, злобно и недоверчиво.

Да что вы так смотрите, точно не узнали? - проговорил он вдруг тоже со злобой. - Хотите берите, а нет - я к другим пойду, мне некогда.

Старуха опомнилась, и решительный тон гостя ее, видимо, ободрил.

Да чего же ты, батюшка, так вдруг... что такое? - спросила она, смотря на заклад.

Серебряная папиросочница: ведь я говорил прошлый раз.

Она протянула руку.

Да чтой-то вы какой бледный? Вот и руки дрожат! Искупался, что ль, батюшка?

Лихорадка, - отвечал он отрывисто. - Поневоле станешь бледный... коли есть нечего, - прибавил он, едва выговаривая слова. Силы опять покидали его. Но ответ показался правдоподобным; старуха взяла заклад.

Что такое? - спросила она, еще раз пристально оглядев Раскольникова и взвешивая заклад на руке.

Вещь... папиросочница... серебряная... посмотрите...

Стараясь развязать снурок и оборотясь к окну, к свету (все окна у ней были заперты, несмотря на духоту), она на несколько секунд совсем его оставила и стала к нему задом. Он расстегнул пальто и высвободил топор из петли, но еще не вынул совсем, а только придерживал правою рукой под одеждой. Руки его были ужасно слабы; самому ему слышалось, как они, с каждым мгновением, все более немели и деревенели. Он боялся, что выпустит и уронит топор... вдруг голова его как бы закружилась.

Да что он тут навертел! - с досадой вскричала старуха и пошевелилась в его сторону.

Ни одного мига нельзя было терять более. Он вынул топор совсем, взмахнул его обеими руками, едва себя чувствуя, и почти без усилия, почти машинально, опустил на голову обухом. Силы его тут как бы не было. Но как только он раз опустил топор, тут и родилась в нем сила. Старуха, как и всегда, была простоволосая. Светлые с проседью, жиденькие волосы ее, по обыкновению жирно смазанные маслом, были заплетены в крысиную косичку и подобраны под осколок роговой гребенки, торчавшей на ее затылке. Удар пришелся в самое темя, чему способствовал ее малый рост. Она вскрикнула, но очень слабо, и вдруг вся осела к полу, хотя и успела еще поднять обе руки к голове. В одной руке еще продолжала держать «заклад». Тут он изо всей силы ударил раз и другой, все обухом и все по темени. Кровь хлынула, как из опрокинутого стакана, и тело повалилось навзничь. Он отступил, дал упасть и тотчас же нагнулся к ее лицу; она была уже мертвая. Глаза были вытаращены, как будто хотели выпрыгнуть, а лоб и все лицо были сморщены и искажены судорогой.

Положив топор возле мертвой, Раскольников полез к ней в карман, из которого она обычно доставала ключи. Стараясь не запачкаться кровью, дрожащими руками он достал ключи и побежал с ними в спальню. Когда он пытался открыть ключами стоящий у стены комод, в его сознании мелькнула мысль, что нужно все бросить и уйти. Затем он вдруг подумал, что Алена Ивановна может быть жива, подбежал к ней и убедился, что она мертва.

Вдруг он заметил на ее шее снурок, дернул его, но снурок был крепок и не срывался... После двухминутной возни, разрезал снурок, не касаясь топором тела, и снял; он не ошибся - кошелек. На снурке были два креста, кипарисный и медный, и, кроме того, финифтяный образок; и тут же вместе с ними висел небольшой, замшевый, засаленный кошелек, с стальным ободком и колечком. Кошелек был очень туго набит; Раскольников сунул его в карман, не осматривая, кресты сбросил старухе на грудь и, захватив на этот раз и топор, бросился обратно в спальню.

Он спешил ужасно, схватился за ключи и опять начал возиться с ними. Но как-то все неудачно: не вкладывались они в замки... Он бросил комод и тотчас же полез под кровать, зная, что укладки обыкновенно ставятся у старух под кроватями. Так и есть: стояла значительная укладка, побольше аршина в длину, с выпуклою крышей, обитая красным сафьяном, с утыканными по нем стальными гвоздиками. Зубчатый ключ как раз пришелся и отпер... Между тряпьем были перемешаны золотые вещи - вероятно, все заклады, выкупленные и невыкупленные, - браслеты, цепочки, серьги, булавки и проч. Нимало не медля, он стал набивать ими карманы панталон и пальто, не разбирая и не раскрывая свертков и футляров; но он не успел много набрать...

Вдруг послышалось, что в комнате, где была старуха, ходят. Он остановился и притих, как мертвый. Но все было тихо, стало быть, померещилось. Вдруг явственно послышался легкий крик, или как будто кто-то тихо и отрывисто простонал и замолчал. Затем опять мертвая тишина, с минуту или с две. Он сидел на корточках у сундука и ждал едва переводя дух, но вдруг вскочил, схватил топор и выбежал из спальни. Среди комнаты стояла Лизавета, с большим узлом в руках, и смотрела в оцепенении на убитую сестру, вся белая как полотно и как бы не в силах крикнуть. Увидав его выбежавшего, она задрожала как лист, мелкою дрожью, и по всему лицу ее побежали судороги; приподняла руку, раскрыла было рот, но все-таки не вскрикнула и медленно, задом, стала отодвигаться от него в угол, пристально, в упор, смотря на него, но все не крича, точно ей воздуху недоставало, чтобы крикнуть. Он бросился на нее с топором; губы ее перекосились так жалобно, как у очень маленьких детей, когда, они начинают чего-нибудь пугаться, пристально смотрят на пугающий их предмет и собираются закричать... Она только чуть-чуть приподняла свою свободную левую руку, далеко не до лица, и медленно протянула ее к нему вперед, как бы отстраняя его. Удар пришелся прямо по черепу, острием, и сразу прорубил всю верхнюю часть лба, почти до темени. Она так и рухнулась. Раскольников совсем было потерялся, схватил ее узел, бросил его опять и побежал в прихожую.

Страх охватывал его все больше и больше, особенно после этого второго, совсем неожиданного убийства. Ему хотелось поскорее убежать отсюда... Руки его были в крови и липли. Топор он опустил лезвием прямо в воду, схватил лежавший на окошке, на расколотом блюдечке, кусочек мыла и стал, прямо в ведре, отмывать себе руки. Отмыв их, он вытащил и топор, вымыл железо, и долго, минуты с три, отмывал дерево, где закровянилось, пробуя кровь даже мылом. Затем все оттер бельем, которое тут же сушилось на веревке, протянутой через кухню, и потом долго, со вниманием, осматривал топор у окна. Следов не осталось, только древко еще было сырое. Тщательно вложил он топор в петлю, под пальто. Затем, сколько позволял свет в тусклой кухне, осмотрел пальто, панталоны, сапоги...

Он стоял, смотрел и не верил глазам своим: дверь, наружная дверь, из прихожей на лестницу, та самая, в которую он давеча звонил и вошел, стояла отпертая, даже на целую ладонь приотворенная: ни замка, ни запора, все время, во все это время... Он кинулся к дверям и наложил запор.

«Но нет, опять не то! Надо идти, идти...»

Он уже ступил было шаг на лестницу, как вдруг опять послышались чьи-то новые шаги... Шаги были тяжелые, ровные, неспешные. Вот уж он прошел первый этаж, вот поднялся еще; все слышней и слышней! Послышалась тяжелая одышка входившего. Вот уж и третий начался... Сюда! И вдруг показалось ему, что он точно окостенел, что это точно во сне, когда снится, что догоняют, близко, убить хотят, а сам точно прирос к месту и руками пошевелить нельзя.

Когда уже гость стал подниматься в четвертый этаж, тут только он весь вдруг встрепенулся и успел таки быстро и ловко проскользнуть назад из сеней в квартиру и притворить за собой дверь. Затем схватил запор и тихо, неслышно, насадил его на петлю. Инстинкт помогал. Кончив все, он притаился не дыша, прямо сейчас у двери. Незваный гость был уже тоже у дверей...

Гость несколько раз тяжело отдыхнулся... Как только звякнул жестяной звук колокольчика, ему вдруг как будто почудилось, что в комнате пошевелились. Несколько секунд он даже серьезно прислушивался. Незнакомец звякнул еще раз, еще подождал и вдруг, в нетерпении, изо всей силы стал дергать ручку у дверей. В ужасе смотрел Раскольников на прыгавший в петле крюк запора и с тупым страхом ждал, что вот-вот и запор сейчас выскочит...

Да что они там, дрыхнут или передушил их кто? Тррреклятые! - заревел он как из бочки. - Эй, Алена Ивановна, старая ведьма! Лизавета Ивановна, красота неописанная! Отворяйте! У, треклятые, спят они, что ли?

И снова, остервенясь, он раз десять сразу, из всей мочи, дернул в колокольчик. Уж, конечно, это был человек властный и короткий в доме.

В самую эту минуту вдруг мелкие, поспешные шаги послышались недалеко на лестнице. Подходил еще кто-то. Раскольников и не расслышал сначала.

Неужели нет никого? - звонко и весело закричал подошедший, прямо обращаясь к первому посетителю, все еще продолжавшему дергать звонок. - Здравствуйте, Кох!

Посетители начали обсуждать, почему дверь не открывают, ведь старуха редко выходила из дома. Когда они решили обратиться к дворнику, чтобы узнать, где может быть старуха, один из посетителей заметил, что дверь заперта на запор изнутри. Они пришли к выводу, что тут что-то не так, и один из них побежал вниз за дворником. Второй посетитель, подождав некоторое время, тоже ушел.

Раскольников вышел из квартиры, спрятался в пустой квартире на третьем этаже, дождался, пока посетители с дворником поднялись по лестнице на четвертый этаж и выбежал из дома на улицу. Умирая со страху, он шел «в нетвердой памяти», не понимая, что творится вокруг. Подойдя к своему дому, он вспомнил о топоре, положил его на место в дворницкой, где снова никого не было. Оказавшись в своей комнате, Раскольников без сил бросился на диван и впал в забытье.

События разворачиваются в Петербурге в 60-х годах 19-го столетия. Родион Романович Раскольников , молодой человек, прежде учившийся в университете, находится в крайне стесненном материальном положении и в отчаянии относит в залог старой процентщице Алене Ивановне, убийство которой с целью ограбления он планирует совершить в ближайшее время, последнюю ценную вещь, еще остающуюся у него. В тот же вечер Родион случайно знакомится в одной из распивочных с бывшим чиновником Мармеладовым, этот человек уже безнадежно спился, и его семья влачит самое жалкое, нищенское существование.

Мармеладов рассказывает о том, как его вторая супруга Катерина Ивановна, страдающая чахоткой, вынудила его дочь от первого брака, робкую и кроткую девушку Соню , зарабатывать на жизнь всему семейству самым позорным и унизительным для женщины путем. С недавних пор девушка существует по так называемому «желтому билету», продавая себя ради отца, мачехи и ее троих детей.

На следующий день Раскольников получает письмо от матери, которая сообщает о том, что его любимая сестра Дуня перенесла немало горя и унижений в доме эгоистичного и развращенного помещика Свидригайлова . Однако теперь незаслуженно опороченная честь девушки полностью восстановлена, и Дуня выходит замуж за некоего дельца по фамилии Лужин, человека существенно старше ее, но вполне состоятельного. Мать откровенно говорит Родиону о том, что брак заключается не по любви, но она рассчитывает на то, что Лужин не только обеспечит Дуню, но и поможет ее брату окончить университет. Юноша угрюмо размышляет о тех тяжелейших жертвах, которые приносят ради своих близких и Дуня, и незнакомая ему Соня, и утверждается в намерении расправиться с процентщицей, которую он считает никчемной, бесполезной «вошью» и полагает, что с помощью солидных накопленных Аленой Ивановной средств можно будет сделать для людей немало хорошего.

Раскольников выполняет свое решение, он убивает топором не только злобную, скаредную процентщицу, но и ее сводную сестру Лизавету, абсолютно безобидное, добродушное существо, которая к тому же крайне наивна, многие считают эту молодую женщину просто слабоумной. Молодому человеку удается ускользнуть незамеченным, и он скрывает награбленное в укромном месте, даже не представляя себе его ценности.

То, что Родион сделал, глубоко потрясает все его существо, он чувствует себя совершенно больным, более того, он не в состоянии общаться даже с университетским товарищем Разумихиным, пытающимся ему помочь, ощущая полнейшее отчуждение между собой и всеми остальными людьми. Бродя по городу в ужасном душевном состоянии, юноша уже склоняется к тому, чтобы добровольно признаться полиции в своем поступке, но внезапно замечает человека, раздавленного каретой, он узнает в нем своего недавнего знакомого Мармеладова. В Родионе просыпается чувство сострадания, он отдает последние деньги жене умирающего Катерине Ивановне и его дочери Соне, сразу чувствуя доброту и кротость девушки, хотя и видит ее впервые в неприлично ярком наряде, соответствующем ее теперешнему занятию.

Помогая несчастной семье, Раскольников на короткое время снова ощущает, что и он принадлежит к миру людей, что и он такой же человек, как и все остальные, но вскоре возвращается к прежнему душевному состоянию. Встретив у себя дома мать и сестру, приехавших из провинции, он абсолютно им не рад, хотя прежде очень любил обеих, но теперь Родион чувствует себя полностью потерянным для их любви. Он не в силах выдержать присутствия матери и сестры рядом, держится с ними холодно и грубо, и они оставляют его квартиру, крайне расстроенные и не понимающие, что же произошло с их сыном и братом. После этого Раскольников думает о том, что ему стоит сблизиться с Соней Мармеладовой, ведь она такая же грешница, как и он, она тоже переступила через Божью заповедь.

Смотрите видео пересказ «Преступление и наказание»

Разумихин, познакомившись с матерью и сестрой Раскольникова, сразу же влюбляется в очаровательную Дуню и берет все заботы о женщинах на себя. Лужин, который уже успел поссориться с Родионом, требует от невесты выбрать либо брата, либо его, жениха. Раскольников в это время, желая отвести от себя подозрения, добровольно встречается со следователем Порфирием Петровичем, который ведет дело об убийстве Алены Ивановны. Тот вспоминает, что не так давно в газете была опубликована статья Родиона, где молодой человек уверенно разделяет всех людей на «высших» и «низших». При этом большинству, «тварям дрожащим», как определяет их Раскольников, надлежит исполнять установленные в обществе законы, тогда как высшая каста «собственно людей» имеет право на нарушение любых моральных норм, даже на пролитие чужой крови. Неглупый и проницательный следователь догадывается о том, что убийство совершил именно Родион, считающий себя едва ли не новым Наполеоном, однако у него нет никаких неопровержимых улик, и он решает немного подождать, надеясь на то, что Раскольников все же раскается и признается в своем чудовищном поступке.

Родион вскоре действительно убеждается, что ошибался относительно самого себя, он вовсе не создан для того, чтобы быть грозным властелином, который, не задумываясь, способен отправить на смерть миллионы людей, в то время как он, Раскольников, жестоко терзается из-за одного-единственного убийства. Вскоре в Петербурге появляется и помещик Свидригайлов, едва не искалечивший полностью жизнь сестре Родиона Дуне, он высказывает мнение о том, что они с Родионом во многом похожи, а юноше все же нравится его умение от души наслаждаться жизнью, хотя ему известно о том, что Свидригайлов неоднократно нарушал законы.

Лужин решительно объясняется с семьей Раскольниковых, его уличают в том, что он оклеветал и Родиона, и Соню Мармеладову, который юноша якобы отдал за определенные услуги деньги, собранные матерью с огромным трудом на его обучение. Но Дуня и мать Родиона убеждаются в том, что их сын и брат не совершал столь низкого поступка, а Соня является лишь жертвой трагических обстоятельств, а вовсе не по-настоящему развратной женщиной.

Раскольников пытается общаться с Соней, ему кажется, что она такая же, как он, но юноша ошибается. Девушка пожертвовала и продолжает жертвовать собой ради других, она глубоко верует в Бога и в Его милосердие, не переставая любить своих близких. Соня читает Родиону евангельские тексты, она надеется на то, что и ее беспросветная, полная унижений жизнь еще может перемениться, а его теория «наполеоновской власти» над «человеческим муравейником» вызывает у нее однозначное отторжение.

Молодой человек вновь заглядывает к следователю Порфирию, и отвлеченная беседа о психологии преступников едва не вынуждает Родиона немедленно сознаться во всем. Но арестованный ранее маляр Миколка неожиданно признается том, что это он убил Алену Ивановну.

Во время поминок в доме Мармеладовых Лужин пытается обвинить Соню в краже ста рублей, но внезапно объявляется свидетель, который видел, как Лужин сам незаметно подсунул девушке бумажку. Бывший жених Дуни вынужден с позором уйти, а Родион, оказавшись с Соней у нее на квартире, решается признаться в том, что зарубил топором и процентщицу, и ее сестру. Девушка понимает, какие душевные муки он теперь испытывает, и умоляет его сознаться, искупить грех покаянием и наказанием в виде каторги. Однако Раскольников пока не готов к такому шагу.

Катерина Ивановна, мачеха Сони, не владеющая собой от отчаяния и болезни, ссорится с квартирной хозяйкой и оказывается вместе с тремя маленькими детьми на улице. Женщина скоропостижно умирает от горлового кровотечения, но Свидригайлов твердо обещает обеспечить сирот и оплатить похороны. Во время откровенной беседы с ним Раскольников убеждается в том, насколько пуста и безрадостна жизнь этого человека.

Свидригайлов предпринимает последнюю попытку добиться расположения Дуни, надеясь на то, что любовь такой чистой и порядочной девушки внесет хоть какой-то смысл в его существование, но Дуня категорически отказывается от любых отношений с ним. После этого Свидригайлов решает застрелиться, а Раскольников, не в силах более выдерживать страха перед разоблачением, прощается с близкими и Соней перед тем как сделать признание.

Родион официально сдается властям, его отправляют в Сибирь, в острог для каторжников. Мать, поняв, что совершил ее сын, вскоре умирает от невыносимого горя, Дуня становится женой Разумихина. Соня, поехав следом за Раскольниковым, селится неподалеку и регулярно навещает молодого мужчину, хотя он держится с нею холодно и равнодушно. Товарищи Родиона по несчастью, выходцы из простого народа, не скрывают своей неприязни к нему, поскольку он является «безбожником», но с искренней симпатией относятся к Соне.

Во время болезни и пребывания в тюремном госпитале в сознании Раскольникова происходит перелом, он понимает, что единственной возможностью снова почувствовать полноту жизни, радость и счастье станет искреннее смирение. С помощью Сони, к которой он теперь чувствует беспредельную, всеобъемлющую любовь, и Евангелия Родион начинает новую жизнь, становясь на путь духовного и нравственного обновления.

Главный герой - Родион Романович Раскольников, студент, бросивший учебу в университете. Живет он в тесной каморке, похожей на гроб, в нищете. Избегает квартирной хозяйки, так как ей задолжал. Действие происходит летом, в страшную духоту (тема «желтого Петербурга» проходит через весь роман). Раскольников идет к старухе, ссужающей деньги под залог. Старуху зовут Алена Ивановна, живет она со своей сводной сестрой, бессловесным, забитым существом Лизаветой, которая «поминутно ходит беременная», работает на старуху и находится у нее в полном порабощении. Раскольников приносит в залог часы, по ходу дела запоминая все мельчайшие детали, так как готовится осуществить свой план - убить старуху.

На обратном пути он заходит в распивочную, где знакомится с Семеном Захаровичем Мармеладовым - спившимся чиновником, который рассказывает о себе. Его жена - Катерина Ивановна - от первого брака имеет троих детей. Первый муж был офицер, с которым она сбежала из родительского дома, играл в карты, бил ее. Потом умер, и ей пришлось от отчаяния и нищеты пойти за Мармеладова, который был чиновником, но потом место потерял. У Мармеладова от первого брака дочь Соня, которая была вынуждена пойти на панель, чтобы хоть как-то прокормиться и прокормить остальных детей. Мармеладов пьет на ее деньги, крадет деньги из дому. Страдает от этого. Раскольников отводит его домой. Дома происходит скандал, Раскольников уходит, неприметно положив на окошко деньги, в которых так нуждается семья Мармеладовых. Наутро Раскольникову приходит письмо из дома от матери, которая извиняется, что не могла выслать денег. Мать рассказывает о том, что сестра Раскольникова Дуня поступила в услужение к господам Свидригайловым. Свидригайлов дурно с ней обходился, потом принялся склонять к любовной связи, обещая всевозможные блага. Жена Свидригайлова, Марфа Петровна, подслушала разговор, обвинила во всем Дуню н выгнала из дома. Знакомые отвернулись от Раскольниковых, так как Марфа Петровна раззвонила об этом по всему уезду. Затем все выяснилось (Свидригайлов раскаялся, нашлось негодующее письмо Дуни, слуги признались). Марфа Петровна обо всем рассказала знакомым, отношение изменилось, к Дуне посватался Петр Петрович Лужин, который едет в Петербург, чтобы открыть адвокатскую контору. Раскольников понимает, что сестра продает себя, чтобы иметь возможность помогать брату, и решает помешать браку. Раскольников выходит на улицу и встречается на бульваре с пьяной девушкой, почти девочкой, которую, судя по всему, напоили, обесчестили и выставили на улицу. Рядом прохаживается хлыщ, примеряясь к девочке. Раскольников дает деньги городовому, чтобы тот отвез на извозчике девочку домой. Думает о ее дальнейшей незавидной судьбе. Понимает, что определенный «процент» идет именно по такому жизненному пути, но мириться с этим не хочет. Идет к своему другу Разумихину, по дороге передумывает. Не дойдя до дома, засыпает в кустах. Ему снится страшный сон, о том, что он, маленький, идет с отцом на кладбище, где похоронен младший брат, мимо кабака. Там стоит ломовая лошадь, запряженная в телегу. Из кабака выходит пьяный хозяин лошади - Микола и приглашает приятелей садиться. Лошадь старая, не может сдвинуть телегу. Миколка остервенело хлещет ее кнутом. К нему присоединяется еще несколько человек. Миколка ломом убивает клячу. Мальчик (Раскольников) бросается с кулаками на Миколку, отец его уводит. Раскольников просыпается и думает о том, сможет он убить или нет. Проходя по улице, случайно слышит разговор Лизаветы (сестры старухи) со знакомыми, которые приглашают ее в гости, т. е. старуха завтра останется одна. Раскольников заходит в трактир, где слышит разговор между офицером и студентом, играющими на бильярде, о ста-рухе-процентщице и о Лизавете. Говорят, что старуха мерзкая, кровь из людей сосет. Студент: я бы ее убил, ограбил без зазрения совести, сколько людей пропадает, а подлая старуха и сама не сегодня-завтра умрет. Раскольников приходит домой, ложится спать. Потом готовится к убийству: пришивает под пальто петлю для топора, заворачивает деревяшку с железкой в бумагу, будто новый «заклад», - отвлечь старуху. Затем крадет в дворницкой топор. Идет к старухе, отдает ей «заклад», незаметно достает топор и убивает процентщицу. После этого начинает шарить по шкафам, сундукам и проч. Внезапно возвращается Лизавета. Раскольников вынужден убить и ее. Тут кто-то звонит в дверь. Раскольников не открывает. Пришедшие замечают, что дверь заперта изнутри на щеколду, и чувствуют неладное. Двое идут вниз за дворником, один остается на лестнице, но потом не выдерживает и тоже спускается. Раскольников выбегает из квартиры. Этажом ниже - ремонт. Посетители с дворником уже поднимаются по лестнице, Раскольников укрывается в квартире, где ремонт. Группа проходит вверх, Раскольников убегает.

Часть 2

Раскольников просыпается, осматривает одежду, уничтожает улики, хочет спрятать взятые у старухи вещи. Приходит дворник, приносит повестку в полицию. Раскольников идет в участок. Оказывается, требуют по делу взыскания денег квартирной хозяйкой. В участке Раскольников видит Луизу Ивановну, содержательницу публичного дома. Раскольников объясняет столоначальнику, что в свое время обещал жениться на дочери своей квартирной хозяйки, много тратил, надавал векселей. Потом дочь хозяйки умерла от тифа, а хозяйка стала требовать оплаты векселей. Краем уха Раскольников слышит в участке разговор об убийстве старухи - собеседники обсуждают обстоятельства дела.

Раскольников падает в обморок, потом объясняет, что нездоров. Прийдя из участка, Раскольников берет дома вещи старухи и прячет их под камень в отдаленном переулке. После этого заходит к своему приятелю Разумихину и пытается сумбурно что-то объяснить. Разумихин предлагает помощь, но Раскольников уходит. На набережной Раскольников едва не попадает под экипаж. Какая-то купчиха с дочерью, приняв его за нищего, дает Раскольникову 20 коп. Раскольников берет, но затем бросает деньги в Неву. Ему показалось, что он теперь полностью отрезан от всего мира. Приходит домой, ложится спать. Начинается бред: Раскольникову мерещится, что бьют хозяйку. Когда Раскольников очнулся, то увидел у себя в комнате Разумихина и кухарку Настасью, которые ухаживали за ним во время болезни. Приходит артельщик, приносит деньги от матери (35 руб.). Разумихин вексель у квартирной хозяйки забрал, поручился за Раскольникова, что тот заплатит. Покупает Раскольникову одежду. В каморку Раскольникова приходит Зосимов - студент-медик, чтобы осмотреть больного. Говорит с Разумихиным об убийстве старухи-процентщицы. Выясняется, что по подозрению в убийстве арестовали красильщика Миколая, а Коха и Пестрякова (те, что во время убийства пришли к старухе) отпустили. Миколай принес содержателю распивочной футляр с золотыми серьгами, которые якобы нашел на улице. Они с Митрием красили как раз на той лестнице, где жила старуха. Хозяин распивочной начал выведывать и выяснил, что Миколай уже несколько дней пьет, а когда намекнул ему об убийстве, Миколай бросился бежать. Потом его арестовали, когда он хотел в сарае пьяный (перед этим заложил крест) повеситься. Вину свою отрицает, признался только, что не на улице серьги нашел, а за дверью на том этаже, где они красили. Зосимов и Разумихин спорят об обстоятельствах. Разумихин восстанавливает всю картину убийства - и как убийцу застали в квартире, и как он спрятался от дворника, Коха и Пестрякова этажом ниже. В это время к Раскольникову приходит Петр Петрович Лужин. Он аккуратно одет, но производит на Раскольникова не лучшее впечатление. Лужин сообщает, что сестра и мать Раскольникова приезжают. Остановятся в нумерах (дешевая и грязная гостиница), за что Лужин платит. Там же живет знакомый Лужина - Андрей Семеныч Лебезятников. Лужин философствует о том, что такое прогресс. По его мнению, прогресс движется эгоизмом, то есть личным интересом. Если делиться с ближним последней рубашкой, то ни у него, ни у тебя рубашки не будет, а оба будете полуголые ходить. Чем богаче и устроеннее отдельный индивид и чем больше таких индивидов, тем богаче и благоустроеннее общество. Разговор снова переходит на убийство старухи. Зосимов говорит, что следователь допрашивает закладчиков, т. е. тех, кто приносил старухе вещи. Лужин философствует о том, почему увеличилась преступность не только среди «низших классов», но и среди относительно обеспеченных. Раскольников говорит, что «по вашей же теории вышло» - если каждый за себя, то и людей резать можно. «А правда, что вы говорили, будто жену лучше из нищеты брать, чтобы потом над ней лучше властвовать?» Лужин возмущается и говорит, что эти сплетни распускает мать Раскольникова. Раскольников ругается с Лужиным и грозит спустить его с лестницы. После того, как все разошлись, Раскольников одевается и идет бродить по улицам. Попадает в переулок, где располагаются публичные дома и т. д. Думает о приговоренных к смерти, которые перед казнью готовы согласиться жить на пространстве в метр, на скале, только бы жить. «Подлец человек. И подлец тот, кто его за это подлецом называет». Раскольников идет в трактир, там читает газеты. К нему подходит Заметов (тот, что был в участке, когда Раскольников упал в обморок, а потом приходил к Раскольникову во время его болезни, знакомый Разумихина). Разговаривают о фальшивомонетчиках. Раскольников чувствует, будто Заметов его подозревает. Рассказывает, как сам поступил бы на месте фальшивомонетчиков, потом - о том, что бы сделал с вещами старухи, если бы ее убил. Затем спрашивает напрямик: «А что если это я убил старуху и Лизавету? Ведь вы меня подозреваете!» Уходит. Зосимов уверен, что подозрения относительно Раскольникова неправильны.

Раскольников сталкивается с Разумихиным. Тот приглашает Раскольникова на новоселье. Тот отказывается и просит, чтобы все оставили его в покое. Идет по мосту. Какая-то женщина у него на глазах пытается покончить жизнь самоубийством, прыгнув с моста. Ее вытаскивают. У Раскольникова мелькает мысль о самоубийстве. Он идет на место преступления, пытается расспросить рабочих и дворника. Те его выгоняют. Раскольников идет по улице, гадая, идти в полицию или нет. Вдруг слышит крики, шум. Идет на них. Человека раздавило экипажем. Раскольников узнает Мармеладова. Несут его домой. Дома жена с тремя детьми: две дочки - Поленька и Лидочка - и сын. Мармеладов умирает, посылают за священником и за Соней. У Катерины Ивановны истерика, она обвиняет умирающего, людей, Бога. Мармеладов пытается перед смертью попросить прощения у Сони. Умирает. Перед уходом Раскольников отдает все оставшиеся у него деньги Катерине Ивановне, говорит Поленьке, которая догоняет его со словами благодарности, чтобы она помолилась за него. Раскольников понимает, что жизнь его еще не кончилась. «Разве я сейчас не жил? Не умерла еще моя жизнь со старою старухой!» Идет к Разумихину. Тот, несмотря на новоселье, провожает Раскольникова домой. Дорогой рассказывает, что Заметов и Илья Петрович подозревали Раскольникова, а теперь Заметов раскаивается, и что Порфирий Петрович (следователь) желает познакомиться с Раскольниковым. У Зосимова какая-то своя теория, что Раскольников сумасшедший. Раскольников и Разумихин приходят в каморку Раскольникова и застают там его мать и сестpy. Раскольников делает несколько шагов назад и падает в обморок.

10 КЛАСС

ФЕДОР ДОСТОЕВСКИЙ

ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ

Часть первая

В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей комнаты-каморки, которую он снимал в С-кому переулке Петербурга, на улицу и медленно, будто колеблясь, отправился к к-ого моста.

Этот молодой человек - Родион Романович Раскольников. Каморка, где он жил, была расположена под самой крышей пятиэтажного дома и больше походила на шкаф, чем на настоящую комнату.

Родион направлялся к старухи-процентщицы. Долги, голод, безысходность толкнули его на этот шаг. Он нес в заклад последнюю ценную вещь - семейную реликвию - часы покойного отца. Вел себя Раскольников как-то подозрительно: нервничал, оглядывался, словно чего-то боялся.

Лихварка своей жадностью и бездушностью вызывает у него недоброе чувство. Но не только личная нищета и мысли о несправедливое общество, где существуют бедные и богатые, является причиной его мук и страданий. Возвращаясь от процентщицы, молодой человек знакомится в пивной с чиновником в отставке Семеном Захаровичем Мармеладовим. Не стесняясь, потому что давно уже привык к унижению и издевательствам, «пьяненький» Мармеладов рассказывает Раскольнікову историю своей семьи: жены Екатерины Ивановны, дочери Сони, вынужденной ради младших сестер и брата стать проституткой. Мармеладов не мог видеть страдания тех, кого он любил, поэтому начал пить, даже иногда брал деньги на похмелье у Сони, хотя и понимал, что своим пьянством лишь усиливает страдания родных. Благородство и достоинство, и сожаление, и сочувствие этой «маленького человека» были задавлены нищетой.

Исповедь Мармеладова, семейная сцена в его квартире, встреча с опороченной девочкой на бульваре, франтом и городовым вызывают у Раскольникова боль за «поруганных и обиженных» и осознание безысходности. Уходя, Раскольников думает о судьбе Сони. «Какой колодезь, однако ж, сумели выкопать! и пользуются! Вот так-таки пользуются же! и привыкли. Поплакали и привыкли. Ко всему подлый человек привыкает». Он рассуждал так: когда уже ясно, что весь род человеческий мерзкий, то получается, что его законы важать не больше от предрассудков, поэтому нет никаких преград, поэтому человеку все позволено.

Душевное состояние Родиона усиливается письмом матери, которого он получил на следующий день. В этом письме она рассказывала об унижении женского достоинства его сестры Дуни в имении помещиков Свідригайлових, где она служила гувернанткой. Чтобы исправить нищенскую семейное положение, Дуня соглашается выйти замуж за дельца Лужина, который был ничтожным человеком, но имел деньги. Он собирался построить брак не на любви, а на бедности невесты, которая попадет в полную зависимость от него. Почти все время, пока Раскольников читал письмо, лицо его было мокрым от слез. Он вдруг чувствует, что нечем дышать в своей комнате и, схватив шляпу, бросается на улицу. Он хорошо осознает, что сестра его продает себя, чтобы иметь возможность помочь ему, понимает, что не может принять от сестры такую жертву. Эта жертва была такой же, как жертва Сони. Раскольников не мог и не хотел мириться с такой несправедливостью.

С тяжелыми мыслями он идет по городу. Думает отправиться к своему приятелю Разумихина - удивительно открытого, веселого, общительного парня, добрый до простоты, которому, впрочем, присущи и достоинства, и глубина характера. Раскольников хотел просить друга о работе, но вдруг понял, что путь Разумихина - не для него. В его воспаленном воображении бродит «идея», реализация которой мучает его. Раскольников возвращает домой.

Ночью Родион видит странный сон: детство, он с отцом гуляет по городу и становится свидетелем издевательства пьяного из толпы ни в чем не виновного хилой лошади. Он, мальчик семи лет, бросается на защиту животного, и его никто не замечает, а отец говорит, что это не их дело, - это, мол, пьяные дебоширят.

Раскольников проснулся в холодном поту. Он думал, действительно сможет убить старуху-процентщицу. И ум, и сердце подсказывали, что ему не выдержать этого. К старой Раскольников почувствовал отвращение еще с первого раза, когда ее увидел... А потом случайно в трактире он становится свидетелем разговора между студентом и офицером. Студент рассказывает о том, как старая пьет кровь из людей, издевается над всеми, даже со своей сестры Лізавети, которая работает в доме и за кухарку, и за прачку, и вообще выполняет всю грязную работу. Слова студента касались старой Алены Ивановны: «Убей ее и возьми ее деньги, с тем, чтобы с их помощью посвятить потом себя на служение всему человечеству и общему делу: как ты думаешь, не оправдается один небольшой преступление тысячами добрых дел?» Эти взгляды соответствовали «теории» Раскольникова о сверхчеловеке, которому все позволено, даже «кровь по совести».

Раскольников совершает свой замысел - он убивает никчемную процентщицу-кровопийцу, а вместе с ней и ни в чем не повинного Лізавету, которая случайно вернулась домой раньше. Родион услышал голоса на лестнице и быстро покинул место преступления.

Те вещи, которые он взял в квартире, Раскольников спрятал в каком-то удобном месте, даже не оценив, сколько все это стоит.

В своей комнате он упал на диван и забылся.

Часть вторая

Родион проспал очень долго, а когда проснулся, чувствовал себя больным. Он выходит на улицу, общается с людьми, но в какой-то момент чувствует, что между ним и его окружением возникло отчуждение. Лишь его товарищ по университету, Разуміхін, постоянно был рядом и заботился о больном друге. Разуміхін вызвал врача. Из их разговора Раскольников узнал, что по подозрению в убийстве арестован ни в чем не повинного художника Колю. Родион очень болезненно реагирует на любые сведения о преступлении, но и сам постепенно начинает вызывать у окружающих подозрения.

Как-то до Раскольникова пожаловал Лужин - познакомиться с будущим родственником. Он был поражен убогостью жилища. Сам Лужин - буржуазный делец. Его жизненные и социальные основы - эгоизм, экономический расчет, нажива. В собственном обогащении он видит расцвет общества, при этом отвергает жертвенность во имя общего блага. По сути, Лужин, как и Раскольников, считает, что единичные благодеяния не могут изменить мир. Родион понимает всю ничтожность этого человека. И еще большее раздражение вызывает у него понимание того, что «разумный эгоизм» Лужина несколько похож на его теорию. Родион в подтверждение своей правоты убийства старой кровопийцы уверяет себя в ее вредности для людей и неизбежности смерти. Лужин топор не поднял, но в своих размышлениях предполагает такой вариант.

Часть третья

Родион пытается отказать Дуню от позорного брака. Он все еще выглядит больным, и иногда ему становилось лучше - это немного успокаивало мать и сестру. Однажды Родион решил пойти в полицию (якобы для того, чтобы узнать судьбу вещей, что были в залоге). Он вступает в разговор со следователем Порфирием Петровичем.

Когда же Порфирий вспомнил статью «О преступлении...», в которой была изложена мессианская теория Раскольникова еще до совершения им убийства, Родион воспринял это как вызов. И принял его. Он согласился с тем, как растолковал его статью Порфирий Петрович. Так, человечество делится на две части: людей «обычных» - большинство, и «необычных» - меньшинство, которым все дозволено, они властелины мира. Весь исторический процесс доказывает, Раскольников считал, что все выдающиеся, «необыкновенные»люди - те, кто давал человечеству новый закон, были преступниками, потому что должны были нарушать существующие законы. Немалой кровью обошлись человечеству законы Наполеона, Соломона, Магомета. Если бы обнародованию законов Ньютона помешали несколько человек, он имел бы право избавиться их, чтобы сделать те законы известными всему человечеству, утверждал Раскольников.

Следователь анализирует содержание статьи и развенчивает ее «наполеоновскую идею». Эта статья и вывела Порфирия Петровича на след убийцы.

Проницательный Порфирий почти разгадал Раскольникова, но у него не было прямых улик против Родиона. Поэтому он отпустил молодого человека, надеясь, что угрызения совести сами приведут его к признанию. Поняв всю «пошлость» и «подлость» совершенного преступления, Раскольников очень страдает. Он понимал, что не может отнести себя к «тех, кто право имеет». Ведь он не смог переступить через кровь: совершив убийство, он не чувствовал удовлетворения и покоя.

На улице Родион становится свидетелем того, как лошади сбили Мармеладова. Он помог отвезти его домой и дал семье Мармеладных деньги на врача. Но потерпевший вскоре скончался.

Часть четвертая

В Петербург приезжает Свідригайлов. Он пытается предложить Дуне деньги, чтобы только она не выходила замуж за Лужина. Жена Свідригайлова умерла - и ходили слухи, что это он виноват в ее смерти. Посетив Родиона, он сообщил также о том, что жена оставила Дуне три тысячи, которые она вскоре сможет забрать.

Лужин, который был приглашен в гости к Дуне и ее матери, начал клеветать на Родиона и Соню, дочь Мармеладова. Когда эти сплетни были разоблачены, Дуня выгнала жениха из дома. К тому же ее гнев усиливался тем, что Лужин откровенно выразил уверенность в том, что девушка должна благодарить его за то, что он собирается вытащить ее из затруднения - поэтому должен полностью подчиниться Лужину после бракосочетания.

Вскоре к Раскольникова пришла Соня, чтобы пригласить на поминки отца. Мать и сестра Родиона удостоверились в благородстве и честности этой девушки. Сам Раскольников пытался найти в Сони понимание и спасение от своего одиночества. Ведь, по его мнению, она тоже преступила закон, продав себя за деньги. И Соня не чувствовала себя одинокой. Ведь она принесла себя в жертву ради других, а не ради себя, как Родион. Она знакомит Раскольникова с Библией, читает ему отрывки о воскресении Лазаря, выражая надежду, что и в ее жизни произойдет нечто странное и хорошо.

И Родион не пристает к этим мыслям. Так же, как не может убедить Соню в верности своей теории. Между тем он сам уже давно не уверен в своей правоте и даже хочет, чтобы его разоблачили. Впрочем сам в полицию не идет.

Наконец угрызения совести приводят Раскольникова к Порфирия Петровича. Придя к нему, чтобы узнать о вещах, которые были в залоге, он вступил в разговор о психологии преступников. При этом Раскольнікову постоянно казалось, будто следователь все знает и хочет вытащить из него признание.

их встречи происходят на квартире Родиона, в полицейской участке, пробуждают совесть Раскольникова, особенно тогда, когда мастеровой парень Коля взял убийство старой процентщицы на себя. На этих импровизационных допросах Родион чувствует страх за себя и за свою идею. Его беспокоит вопрос: он обладатель, который управляет миром, самозванец, «дрожащее существо».

Идея власти продолжает волновать Раскольникова, он не может слышать о своем преступлении, потому что вообще не считает преступлением убийство «никому не нужной» - процентщицы, но при этом забывает, что убил невинного Елизавету...

Спеша на поминки Мармеладова, Раскольников злобно на свое малодушие подумал, что теперь он еще поборется.

Часть пятая

Лужин сначала не собирался идти на поминки Мармеладова. Но, узнав о том, что Раскольников также будет присутствовать, он что-то задумал. Поэтому f тот день он пошел к Катерине Ивановне. События, которые разворачивались в этой квартире, сначала, казалось, были ему на руку. Екатерина Ивановна в отчаянии обидела квартирную хозяйку. И приказала ей с семьей покинуть помещение.

Воспользовавшись этим, Лужин обвинил Соню в краже ста рублей. Поэтому, в глазах всех присутствующих девушка становилась еще и воровкой.

Но оказалось, что был свидетель, который видел, как Лужин сам положил деньги до кармана Сони. Клевета была разоблачена, а Лужина окончательно осоромлено. После этого Раскольников объяснил гостям, почему Лужин пытался оклеветать девушку: запятнав репутацию Сони и его самого, Лужин пытался вернуть расположение Дуни.

Раскольников и Соня поехали до квартиры девушки. В разговоре с ней Родион признался в убийстве старухи-процентщицы. Соне стало жаль молодого человека, который мучился от содеянного преступления. Она предложила ему пойти в полицию и во всем признаться. Девушка высказала мнение, что искупление греха на каторге поможет Рас - кольнікову освободиться от тяжелых мыслей и угрызений совести. Но Родион не был согласен с ней. Соня попыталась зачитать молодому мужчине отрывок из Библии, в котором говорится о воскресении Лазаря. Она сама верила в Бога и в то, что в ее жизни тоже может произойти какое-то чудо. Но этот путь был не приемлем для Родиона. Он пытался объяснить Сони сущность своей теории, но тщетно. Впрочем он и сам уже не был уверен в своей правоте.

Доказана окончательно до отчаяния, Екатерина Ивановна пыталась просить о помощи у чиновников, но ей отказали. Все видели болезненное состояние женщины, поэтому почти никого не удивил тот факт, что вскоре она умерла. Свідригайлов снова встретился с Раскольні - ковим и сказал, что позаботится о судьбе сирот, чтобы только Дуня приняла его предложение. В разговоре Свідригайлов сообщил о том, что слышал разговор Родиона и Сони.

Часть шестая

В течение трех дней после смерти Екатерины Ивановны Раскольников был в странном состоянии: «словно туман упал перед ним», он не осознавал происходивших событий, путал их, иногда его охватывали тревога и страх, иногда апатия, безразличие, как у некоторых перед смертью. Он пытался избежать «ясного и полного» осознания своего положения, хотя пренебрежение некоторыми проблемами «грозило ему гибелью».

Однажды к Родиону пришел Порфирий Петрович, который сообщил, что нашел настоящего убийцу. Он объясняет Раскольнікову, почему пришел к выводу, что это совершил именно он, Родион. Между тем, он признается, что у него нет прямых доказательств, и просит молодого человека прийти в полицию с повинной. Главная мысль, которую следователь пытается донести до Раскольникова такая, что теория Родиона, которая отрицает все моральные законы, оставляет преступника единственного источника жизни - Бога. Тем самым убийца обречен на духовную смерть. «Вам теперь... воздух надо, воздуха, воздуха!» Порфирий Петрович убежден, что Коля, который признался в преступлении и принял страдания» только из-за необходимости искупить грех несоответствия идеалу, то есть Христу, ни в чем не должен.

Впрочем Раскольников все еще пытается все отрицать и перешагнуть, кроме общественных, еще и моральные законы. В этом он приближается к Свідригайлова, который эти законы легко переступает. Но пообщавшись со Свідригайловим в трактире, Родион начинает понимать, что жизнь этого никчемного мужа совсем не такое легкое и счастливое, каким может казаться. Он сам страдает от своих поступков. И надежда на любовь Дуни была для него единственной надеждой вернуться к нормальной жизни. Но он окончательно теряет эту надежду. После этого он не видит другого выхода, как застрелиться.

Диалоги Раскольникова со следователем - это поединок преступной сознания и правосудия. Порфирий Петрович раскрывает убийцу и призывает его осознать преступность произвола и прийти с повинной, но Родион не кажется. Обеспокоенность тем, чтобы сохранить верность «идеи», приводит его к мысли, что он был бы счастлив, если бы зарезал только через голод.

Еще некоторое время Раскольников сомневался, но в конце решил признаться. Он пришел к своим родным, а потом к Соне, чтобы попрощаться. Соня заставила Родиона упасть на землю и в присутствии народа поцеловать землю, перед которой он упал в грех. Известие о самоубийстве Свідригайлова, которую Раскольников услышал в участке, окончательно лишила его сомнений.

«Сибирь. На берегу широкой, пустынной реки стоит город, один из административных центров России; в городе крепость, в крепости острог. В остроге уже девять месяцев заключен каторжный второго разряда, Родион Раскольников. Со дня преступления его прошло полтора года».

Судебное расследование прошло без осложнений. Раскольников точно и ясно давал показания, в подробностях воспроизвел весь процесс убийства, указал камень, под который спрятал награбленное. Следователи и судьи удивлялись лишь тому, что он не воспользовался теми деньгами и вещами и не знал даже, сколько их там было. Наконец кое-кто из следователей, тех, кто интересовался психологией, предположили, что Раскольников действительно не посмотрел в кошелек, который спрятал. Из этого сделали вывод, что преступление он совершил в состоянии временного помешательства. Приговор был снисходительнее, чем можно было надеяться, - восемь лет каторжных работ второго разряда.

Еще в начале процесса мать Раскольникова заболела. Пульхерия Александровна составила «целую историю» о его срочный отъезд, рассказывала о врагах, от которых сын вынужден скрываться.

Разуміхін и Соня ходили в тюрьму на свидание, когда это только было возможно. Затем наступила разлука.

Дуня вышла замуж за Разумихина. Пульхерия Александровна с радостью благословила дочь на этот брак; но после свадьбы стала еще более печальной, часто болела, бредила. Вскоре она умерла.

Раскольников долго не знал о смерти матери, хотя раз в месяц Соня подробно писала Дуни и Разуміхіну про Раскольникова, и раз в месяц получала от них письма. В своих письмах Соня утверждала, что Раскольников совсем понурый, неохотный до разговоров, почти не интересуется новостями, которые она сообщает ему в письмах, спрашивает иногда о матери, словно предчувствует ее смерть. До своего нового состояния ставится просто; не имеет никаких легкомысленных надежд, ничему не удивляется; ходит на работы; безразличен к условиям, в которых содержатся арестанты, до еды, как равнодушен и к своей дальнейшей судьбы. В последнем письме Соня сообщила, что Раскольников заболел и попал в лазарет.

На великопісному недели все арестанты ходили в церковь, пошел и Раскольников. На него напали, называли безбожником, чуть не убили, если бы конвой не разнял. Не Раскольников мог понять, почему все каторжане так любили Соню и при том так ненавідили и сторонились его самого.

Однажды, уже после святой недели, Раскольников подошел к окну и увидел Соню. Она не могла часто посещать его в лазарете, потому что на то нужно было разрешение, но каждый день приходила в госпитальный двор, под окна. И теперь она стояла там, словно чего-то ждала. Потом несколько дней Соня не приходила. Раскольников выписался из лазарета и узнал от арестантов, что она заболела.

Одного теплого и ясного дня Раскольников пошел на «работы». Выйдя из сарая, он присел на бревно и стал смотреть на широкую реку. Незаметно подошла Соня, села рядом. Родион и сам не понял, что такое случилось, ему показалось, что какая-то сила бросила его к ногам Сони. Сначала она испугалась, потом все поняла. Он стоял перед ней на коленях и плакал, она почувствовала, что он любит ее, любит бесконечно. Они хотели говорить, но не могли: слезы стояли в глазах. На их бледных «лицах сияла заря обновленного будущего,

полного воскресения в новую жизнь. их воскресила любовь...». Раскольнікову оставалось еще семь лет каторги, но он знал, что воскрес, чувствовал, что и Соня воскресла вместе с ним. Вечером ему показалось, что даже каторжане изменили отношение к нему: он заговорил с ними, ему ласково ответили. Раскольников лежал на нарах и думал о Соне. Он знал теперь, что его безграничная любовь искупает все вины перед ней. Под подушкой лежало Евангелие, он попросил Соню принести его перед тем, как заболел, но так и не прочитал ничего оттуда. Не открыл он его и теперь, но подумал, что убеждения и вера Сони теперь станут и его чувствами. «Он даже и не знал того, что новая жизнь не даром же ему достанется, что надо... заплатить за него великим, будущим подвигом».